— …пройдет, прежде чем я его убью?
— Нет. — Она напряженно улыбнулась. — Долго он так себя ведет?
— Тебе это известно не хуже, чем мне. Три года, может, больше… С тех пор, как мы поселились в Венеции. Вернулись из Константинополя…
— С тех пор, как он потерял ту девушку?
— Девушку? Ну да.
— Сначала ведь все думали, что она погибла в море?
— Да, — мрачно подтвердил мужчина.
— А что случилось на самом деле?
Керью знал, что Констанца слышала все в подробностях. Пиндар сам рассказывал ей тысячу раз. Сейчас она спрашивала лишь из сочувствия.
— Девушку звали Селия Лампри, — ответил Джон. — Ее отец был капитаном одного из торговых кораблей компании. Мы думали, он потерпел крушение в Адриатике, но, похоже, судно захватили корсары. Они убили экипаж и пассажиров, а девчонку продали в рабство. Теперь она наложница турецкого султана.
Керью нажимал на веки, пока перед глазами не заплясали цветные пятна.
— Я видел ее там. Хотя потом тысячу раз казалось, что это был сон… А Пол… так и не встретился с невестой… Мы делали что могли… — Слуга помолчал. — А потом обо всем узнала валиде, мать султана. В общем, длинная история…
— Значит, девушка жива?
— О нет! Она умерла. Для него — умерла.
— Это горе, Джон, — медленно произнесла Констанца. — Все это из-за его тоски по ней.
— Горе? Нет.
— А что же тогда?
— Ярость.
— Как это?
— Он злится на самого себя.
Слова сорвались с языка Керью прежде, чем он успел додумать мысль:
— Злится, что не смог спасти ее.
— Пожалуйста, отойди от окна и сядь.
В голосе куртизанки звучала усталость.
— Тысячу раз говорила, это не поможет.
Мужчина прижался лбом к стеклу и на мгновение прикрыл глаза.
— Что не поможет?
Кажется, они уже говорили об этом, но Джон слишком устал. С отсутствующим видом он сжал кулак одной руки ладонью другой. Раздалось несколько щелчков.
— Смотреть в окно, ждать, — взглянула на него Констанца, — хрустеть костяшками пальцев. Ради бога, Керью!
Она отложила карты, подошла к сундуку, накрытому льняной салфеткой. Там стояли серебряный кувшин и два хрустальных бокала на тонких длинных ножках.
— Еще вина?
— Благодарю, не стоит. — Слуга Пиндара даже не открыл глаза. — Я в последнее время не чувствую вкуса.
Куртизанка наполнила бокал, поднесла к губам и внимательно посмотрела на мужчину поверх хрусталя.
«Немного вина тебе полезно, carissime[5] Керью», — чуть было не сорвалось с ее губ.
Женщина украдкой взглянула на собеседника: крепкое тело, длинные спутанные кудри, подозрительный взгляд. Таких обычно называют пройдохами. Образ нарушали потрясающе красивые руки, словно посеребренные множеством шрамов и ожогов. Если хотите узнать, что за человек перед вами, посмотрите на его руки. «Не так давно, друг мой, ты сам шлялся по проституткам и игорным домам, — размышляла Констанца, — из одной передряги попадал в другую. Кто бы мог подумать, что ты станешь так нянчиться с собственный хозяином?»