– А вот комаров-то как раз тут и нет, – сказал эльф, подкидывая дров в костер. – А также муравьев, жучков, паучков и прочих насекомых. Даже мух нет.
– Ну о последних я бы не беспокоился.
– А я беспокоюсь, – нахмурился эльф. – Я, конечно, не отношусь к тем моим собратьям, что трясутся над каждой животинкой и кустиком, однако отсутствие насекомых, по крайней мере, настораживает. Если уж они покинули подобные места…
– Действительно странно, – согласился Олрад. – Тем более что птиц днем я видел.
– Я тоже, – кивнул Лейнолас. – Но если есть птицы, значит, и должно быть то, чем они питаются.
– Может, всякими орешками, семенами, – вставил Эрик.
– Может быть, – согласился эльф. – Хотя не все же, к тому же те же муравьи выполняют большую роль в лесной жизни. Нет, тут что-то не так.
Он встал и посмотрел на вздымающиеся вокруг дороги деревья.
– Странный лес. Очень странный. Я не слышу его, не чувствую, не ощущаю биения его жизни. Он точно чужой, – на мгновение эльф замолк, задумавшись. – Точно, чужой. Его жизнь иная, она просто похожа на нашу. Так некоторые животные принимают вид того или иного предмета или другого животного, чтобы уберечься или захватить дичь врасплох.
Плечи Лейна неожиданно передернулись, будто он почувствовал нечто неприятное, а лицо исказила гримаса отвращения.
– Этот лес чужой, – снова повторил эльф, возвращаясь к костру. – Нет, пока мы под его сводами, я не усну.
– Ну как хочешь, – буркнул гном. – А я лягу спать.
Он постелил на камни дороги свой плащ и, бросив под голову мешок, улегся ногами к костру. Через некоторое время все последовали его примеру. Хельдин, последнее время ведущая себя тише воды ниже травы, устроилась рядом с Олрадом, предварительно надев свои легкие доспехи и положив под голову свои клинки. Магик покосился на эльфийку и, сняв меч с пояса, попробовал, как клинок выходит из ножен, после чего положил его рядом с собой.
Вопреки всем опасениям ночь прошла спокойно. Какую-то странную ватную тишину ночи нарушали лишь всхрапывания лошадей да тихие переклички стражников. Олрад спал беспокойно и несколько раз просыпался, и каждый раз, открыв глаза, он видел стоящего эльфа, который напряженно всматривался в глубь леса. Утро выдалось необычайно солнечным, лучи солнца, пробив нависшие над дорогой кроны лесных гигантов, весело заплясали по плитам дороги. Магик открыл глаза и, недоумевая, огляделся, обычно даже на корабле всех поднимали с первыми лучами, а здесь оно уже светило вовсю. Хельдин, встающая всегда с первыми лучами солнца, лежала у него под боком, свернувшись клубочком, и мирно посапывала. Райтона лежал на своем месте, раскинув руки в стороны, и от души храпел вместе с гномом, развалившимся с другой стороны костра, лишь эльф, точно изваяние, застыл на своем месте. Осторожно отодвинувшись от спящей эльфийки, Олрад встал, заметив, как острые уши Лейноласа дернулись, видимо, услышав его движение.