Русский тем временем оглядел Рейна с ног до головы, точно оценивая и, перехватив нож за ручку лезвием назад, медленно двинулся навстречу. Отто усмехнулся, чем уж он мог похвастаться, так это рукопашной на ножах, в высшей школе СС у него был неплохой учитель. Через пару минут он уже переменил свое мнение. Русский двигался на удивление стремительно, и Рейн только и успевал парировать его удары, постоянно пятясь назад и моля бога, чтобы не споткнуться. К тому же в отличие от него этот странный русский практически не погружался ногами в снег. Порой Отто казалось, что он специально играет с ним, к тому же Рейн чувствовал, что выдыхается. Русский сделал очередной обманный выпад, и Отто успел отбить нож и, перехватив руку с ножом попробовал применить болевой прием, выкрутив тому ее за спину, но противник неожиданно резко изогнулся и нанес удар кулаком ему в лицо. Рейн, несколько потерявшись, выпустил его, и тот, отскочив назад, замер, внимательно наблюдая за движениями Отто. Рейн вытер обшлагом шинели текущую из носа кровь и осторожно потрогал располосованную щеку. Его противник тем временем усмехнулся и неожиданно показал на висевший на поясе артефакт, затем дал понять знаками, что он может оставить его здесь, а сам проваливать. Отто несколько минут обдумывал данное предложение, затем молча отстегнул артефакт от пояса и кинул его русскому. Тот кивнул и, подхватив упавший предмет, развернулся, подобрал винтовку и не спеша направился в сторону станции. Рейн несколько минут смотрел ему вслед, затем подобрал заклинивший автомат и, перебросив его через плечо, зашагал в противоположном направлении.
А немец дрался хорошо. Дейнар потрогал проткнутый бок. В этом месте комбинезон уже набух от крови. Эльф вздохнул и пошел навстречу бегущим к нему товарищам.
– Так, значит, это и есть та самая пустыня, – констатировал гном, с удивлением разглядывая раскинувшийся перед ним пейзаж.
В этом месте зеленое травяное море заканчивалось, точно обрезанное ножом, а дальше лежала странная равнина, покрытая бледно-серой потрескавшейся коркой почвы. Лейнолас подошел к краю травы и, присев на корточки, кончиками пальцев провел по этой странной почве, затем зачерпнул горсть и, размолов в руке, просеял через пальцы, с задумчивым видом смотря на падающие струйки.
– Странная земля, – наконец сказал он, вставая. – Странная и непонятная, я не только не чувствую в ней жизни, я даже не чувствую, что она здесь была. Такое впечатление, что эту землю долго и усердно выжигали какой-то странной магией. Нет, не так.