– Жора, – Гешка повернулся к окну. – Может быть, ты что-нибудь о себе расскажешь?
– Нет, уволь, – коротко ответил Жора и закрыл лицо журналом.
Абдуллаев спал или же притворялся спящим.
– Нет, мне нужны только вы, товарищ Ростовцев. – Лейтенант даже вспотел, перелистывая свой блокнот. – Еще один вопросик. О чем вы думали, когда вели неравный бой с душманами?
Гешка вздохнул, опустил глаза. Он почувствовал, что сильно устал.
– Ну, вспомнили? – спросил Зубов, будто моля о пощаде.
– Я думал о том, – выдохнул Гешка, – что человек рождается для долга, и в этом высший смысл его жизни.
– Так, – кивнул Зубов и стал быстро записывать Гешкины слова в блокнот. – И в этом… высший…
– Смысл его жизни, – подсказал Гешка, ложась на койку.
– Смысл его жизни, – повторил Зубов и поставил точку. – Отлично получается. Если вы не возражаете, этими словами мы и закончим очерк.
– Не возражаю, – ответил Гешка.
– Я напишу очерк, но перед тем как засылать его в набор, покажу вам. Хорошо?
Гешка скривил рот:
– Да можете не показывать.
Когда лейтенант вышел, Жора зевнул и сказал Гешке:
– После таких корреспондентов забывать начинаешь, что с тобой на самом деле было.
* * *
Они сидели в холле. Гешка прижимал к себе кулек с апельсинами и не мог смотреть в глаза матери. «Знает ли она о письме? – думал он, почти не слушая ее. – Может, рассказать все? Приврать, что не успел отправить, что совсем забыл о нем?..»
– Не пойму, что с твоим отцом происходит, – говорила мать, стараясь поймать взгляд сына. – Из-за чего-то сердится он на Евгения Петровича, ни напишет, ни позвонит ему. Я спрашивала, но он ничего мне не сказал. Разве Евгений Петрович виноват в том, что с тобой случилось, Гена? – И снова заглядывала ему в глаза.
Гешка машинально кивал, чувствуя, как полыхает жаром его лицо. «Письмо у отца!» – вдруг подумал он, и от этой мысли ему не стало хватать воздуха.
– Что с тобой? – мать с беспокойством взглянула на Гешку и провела рукой по его щеке.
«Он читал письмо! – орал в уме Гешка. – И теперь будет мстить ему… Объяснительная! Вот для чего нужна была ему моя объяснительная…»
– Мама, – тихо сказал Гешка, уставившись на апельсины. – Мама…
Комок застрял в его горле. Он ничего больше не смог сказать, вскочил со стула и быстро пошел по коридору.
Утром Наденька вместе с таблетками передала Гешке маленькую записочку.
– Какой-то сержант на КПП оставил, просил передать.
Гешка развернул листок и впился в него глазами.
«Геша! Передаю тебе это письмо с Игушевым, он обещает быть в Москве. Меня увольняют из армии , ставят в вину Яныша и тебя. Ладно, бог с ней,