— Жан-Мари!
Я дрожащими пальцами потянулся за ней.
— Позволь…
Она молча смотрела, как я расстегиваю первые четыре пуговицы на сорочке и обнажаю тяжелые груди с темными сосками в светлых кружках. От них, точно жаром, пахнуло мылом и апельсиновой водой. Ни о чем не думая, я наклонился и стиснул один сосок губами. Виржини схватила меня за волосы, на миг прижала к себе и сразу оттолкнула. Ее глаза были широко распахнуты, рот приоткрыт.
— Так нельзя!..
Она запахнула сорочку, отвернулась и яростно отбросила мою руку, когда я потянулся за ней.
— Зачем ты пришла в комнату Шарлота? — выпалил я первое, что пришло на ум.
— Чтобы попасть к тебе, разумеется! Наши комнаты соединяет отдельная лестница. Раньше мы ею пользовались каждый день, когда были… маленькими.
По печали в ее голосе я догадался, что она хотела сказать «друзьями».
— Не говори Шарлоту, — велела она. — Не говори даже, что я приходила. Он станет ревновать. Шарлот всегда ревнует, когда я… — она помедлила и очень мило покраснела, — …когда я хочу дружить с его друзьями.
— Я думал, ты меня терпеть не можешь.
Она отвернулась, застегнула сорочку, накинула на плечи халат и завязала пояс.
— В первый же день я допустила ошибку, сказав Шарлоту, что ты лучше остальных его друзей. С тех пор он постоянно меня дразнит. Проще было не обращать внимания на вас обоих.
Виржини взяла со стола книжку, подаренную Марго, увидела подпись и улыбнулась.
— Твое имя, ее имя и дата. Для Марго этого достаточно. У нее очень простой взгляд на жизнь.
— А у тебя — сложный?
— Посложнее, чем у Марго!
Я забрал книгу и положил обратно на стол. Прямо за нами стояла кровать. Неужели я один это сознавал? Как бы то ни было, момент был упущен. Даже не момент, а лишь призрачный намек на него.
Я дремал, когда в мою комнату ворвался Шарлот.
— Как самочувствие? — почти с тревогой спросил он. — Прости, ужин затянулся. Мама хотела обсудить сегодняшние события. Она всегда так делает, когда что-нибудь стрясется. — Шарлот озадаченно осмотрелся, как будто не увидел в комнате привычного предмета мебели или картины, а потом пожал плечами и вопросительно посмотрел на меня.
— Все хорошо.
— Вот, должно помочь… — Он приподнял полу фрака и достал оттуда бутылку вина и половину холодного цыпленка. — Я умолял маму плеснуть тебе хоть полбокала — но она и эту малость разбавила водой. Так что вот, подкрепись! — Он поставил на стол бутылку и откусил кусок от куриной ножки, прежде чем передать ее мне. — Ешь. Охота на волков разжигает аппетит.
Мы весело улыбнулись друг другу.
— Что думаешь о Виржини? — вдруг спросил Шарлот. Видимо, по моему лицу он сразу что-то понял и оттого нахмурился. — Она не такая уж дурнушка.