Если бы я был скульптором и вздумал сделать статую бога войны, то мог бы смело взять за образец Орекса или любого из нукуманов. Они все как на подбор высоченные, мускулистые, жилистые, и один только свирепый взгляд огромных раскосых глаз без зрачков способен привести впечатлительного человека в состояние столбняка. С оружием обращаются так, словно родились с ним в руках. Тот, кто видел их в бою, уже никогда не забудет ни самих нукуманов, ни их боевой клич, больше похожий на рёв разъярённых драконов.
— Где ты оставил коня? — спросил я, разглядывая сложенную у скалы упряжь. — В мехране?
— Неразумно было вести его сюда, — сказал Орекс. — Требовалось бы прорубить широкий проход, который останется хорошо заметен много дней. И я не собирался оставаться надолго. Мне требовалось лишь проверить, когда вы в последний раз были здесь, оставить знак и запастись провизией на переход до Харчевни.
Опасности, что конь бросит хозяина, не было, а совладать с ним могли только ибогалы или люди вроде Бобела. Но Бобел в этом плане почти уникален. Кроме того, нукуманы применяют особый способ воспитания жеребят, при котором регулярно лупят их дубинками, изготовленными из отрубленных и высушенных рук яйцеголовых. Так что ибогалам, вздумавшим поймать и оседлать нукуманского коня, обычно приходится очень несладко.
— Я вскоре собирался к тебе, — сказал я Орексу. — Нам с Бобелом тоже нужны лошади, и у нас уже есть необходимая сумма.
— Вы могли получить их в любое время в долг, — ответил нукуман. — Разве может быть недоверие между братьями? Будь мой табун чуть больше, а голодных ртов в моём доме чуть меньше, я не только охотно подарил бы вам лошадей, но и счёл бы это за честь для себя… Так ты искал меня для покупки скакунов?
— Нет. Мы с Тотигаем раздобыли Книгу Зилар, — сказал я. Лицо Орекса помрачнело. — Теперь мы собираемся разыскать одну из Колесниц Надзирателей.
Я рассказал ему всё, что произошло с того момента, как Книга оказалась у меня. Орекс внимательно слушал, прервавшись лишь для того, чтобы поприветствовать подошедших в сопровождении Тотигая Бобела и Генку. Когда я дошёл до инцидента в главном зале Харчевни, спросил, что Орекс думает о фокусе Имхотепа с каменной плитой.
— Не знаю, — покачал головой нукуман. — Наши старейшины ищут уцелевших кийнаков, но больше мне ничего не известно. Вели они переговоры с Имхотепом? Кто знает… Но если вели, то он им отказал. Ведь он так и остался при Харчевне.
— Зато сейчас он с нами, — сказал я.
Орекс в удивлении вскинул голову, и его косички нервно затрепетали.