Пора.
Всегда уже пора идти куда-то. Нельзя останавливаться…
Границу мы пересекли без приключений, благополучно миновав часовых ибогалов, и двинулись вдоль неё, прижимаясь почти вплотную. После утренней свежести Старой территории сухой жаркий воздух мехрана обдирал лёгкие как наждачная бумага. Мне хотелось вытащить Книгу, взять её за крестообразную ручку, размахнуться и швырнуть в непроходимую Границу слева от нас. Ещё не поздно возвратиться и поддержать Бобела.
И умереть вместе с ним.
Бессмысленная смерть… Бессмысленная? А кто тебе обещал, Элф, что когда ты наконец умрёшь, твоя смерть будет иметь смысл? Смерть вообще может иметь какой-то смысл после того, как ты уже умер?
Тотигай то далеко отставал, то нагонял нас. Ожог на боку причинял ему порядочные неудобства при ходьбе, и резвости у кербера поубавилось. Над нашими головами неспешно катилось по небу огромное солнце Додхара. Редкие перистые облака парили справа и слева от него, точно боясь приблизиться. На юге виднелись низкие горы с плоскими вершинами, а над ними я разглядел рой чёрных точек — большую стаю гарпий. Тотигай заметил их ещё раньше.
— Хорошо бы они решили пообедать яйцеголовыми по эту сторону Границы, — сказал кербер.
— Главное, чтобы они не решили пообедать нами, — ответил я. — Бобела-то с нами больше нет. Как и его пулемёта.
— Хороший парень был Бобел.
— Хороший.
Я стиснул зубы и про себя поклялся сегодня же вечером вытрясти из Книги местоположение Колесницы Надзирателей. Хватит с меня глупых картинок с подробностями рельефа — какого чёрта? Я не картограф…
— Это гиблый поход, — сказал я. — Почему ты всё ещё со мной, Тотигай?
Кербер посмотрел на меня удивлённо. Потом задумчиво. Потом — снова удивлённо, и сказал:
— Чтоб мне провалиться, если я знаю. Наверное, я с тобой просто потому, что я давно с тобой.
— Это не ответ.
— Ещё какой ответ. Сколько мы уже вместе? Я не хочу, чтобы ты нашёл корабль без меня… Элф, а на нём правда можно улететь в другие миры?
— Имхотеп так говорил. А что?
— Да ничего. Было бы здорово там побывать.
— В соседних мирах Обруча? — удивился я. — Зачем тебе?
— Думаешь, только люди любят странствовать? Керберы тоже.
— Ну, уж ты-то точно бродяга, слов нет. Я давно хотел спросить тебя, где ты шлялся сразу после обряда Достижения совершеннолетия. Ко мне ты вернулся не сразу.
— Любой кербер должен повидать как можно больше, чтобы потом рассказать своим детям. Им будет легче жить, усвоив чужой опыт. И я ходил, смотрел, запоминал — потом рассказывал. Но побывать в другом мире Обруча, а после вернуться… Такого ещё не делал никто из моего народа. Никто — со времён прошлого Проникновения, но оно было давно. Мои дети многое узнали бы и стали знамениты среди всех керберов…