Потом у калитки она остановилась и сказала:
— Знаешь что, не теряй времени, беги в поссовет, там сторож, скажи, что бабушка умирает, пусть звонит в город, вызывает «скорую помощь».
Я прибежал в поссовет; сторож спал на ступеньках и никак не мог сначала понять и спрашивал, кто мы и где живём, но я, наконец, догадался назвать тётю Веру, и он тогда встал, открыл ключом дверь и стал звонить в город.
Когда я прибежал домой, то увидел, что у нас сидела не одна тётя Вера, а ещё и другие соседки. Я подбежал к Буле, но говорить не мог, задыхался, а тётя Вера и не спрашивала, вызвал ли я «скорую помощь». Я сел на край Булиной кровати и взял её руку в свою и вдруг ощутил, что Булина рука такая холодная и такая тяжёлая. И жуткая мысль пришла мне в голову. Нет, Булино лицо было живое. И она как-то странно двигала бровями, будто разговаривала сама с собой и чему-то удивлялась. Я услышал, что кто-то из соседок сказал: «Началась агония». Я знал, что это значит. Но этого не может быть! Она же не болела. Это просто приступ, он пройдёт. Сейчас приедет врач.
Я бросился к дверям посмотреть, не едет ли «скорая помощь», но тётя Вера остановила меня и сказала:
— Не суетись, Саша, попрощайся с бабушкой, она умирает.
Я снова подошёл и сел на Булину кровать. Веки её вздрагивали, как будто она силилась, но не могла раскрыть глаза. Я взял её холодные пальцы и стал растирать их и дышать на них. Тётя Маруся Кочкина сказала:
— Она уже ничего не чувствует.
Но я не верил, ни за что не хотел верить, что Буля может умереть и даже не попрощаться со мной и я не успею ей ничего сказать!
— Буля, бабушка, чем ты была для меня! Я не могу, не могу без тебя, просто даже не знаю, как же я буду без тебя жить!
И я почувствовал, как Буля чуть-чуть сжала мою руку.
* * *
Когда приехала «скорая помощь», Буля была уже совсем, совсем мёртвая, я это уже видел, а всё-таки надеялся: вдруг доктор сделает какой-нибудь укол, может быть, это только она без сознания. Но доктор даже не стала раскрывать своего чемоданчика. Она вошла, взглянула на Булину кровать и сразу спросила, кто тут ближайшие родственники, и села к столу, а тётя Вера стала ей всё объяснять про Булю и про отца, а потом стала говорить, что она так и думала, что так кончится, потому что Александра Васильевна вот нисколечко о себе не думала, а ей было уже очень, очень плохо, ещё когда была свадьба, но она не хотела им портить настроение.
Но доктор её перебила и строго сказала:
— Теперь уж ей ничем не поможешь, лучше подумайте о мальчике и как всё организовать. Кто будет заниматься похоронами?