В темноте, прямо перед ним, плавало перевернутое лицо Кобылина. Мрачное, заострившееся, измазанное пылью. Охотник висел вниз головой, а его ноги, уходившие вверх, в темноту, цеплялись за невидимую балку. Руки Кобылин сложил на груди и, болтаясь в воздухе, как летучая мышь, сосредоточенно сопел, разглядывая своего друга.
— Совсем ополоумел, — буркнул Гриша, засовывая пистолет в карман. — Ты что, в Бэтмена играешь?
— Проверяю кое-что, — мрачно отозвался Алексей, резко выпрямляя руки. — И выгоняю остатки этой дряни из тела. Тренировки. Как и прежде — по шесть часов в день. Лучшее средство.
— Лучше бы в баню сходил, — бросил Борода, подходя ближе и всматриваясь в лицо друга. — Ты сам-то в порядке?
— Жив, — сдержанно отозвался Кобылин. — Как там?
— Как всегда. Паника и вой до небес, — произнес Гриша, не отводя пристального взгляда от лица охотника. — Но это уже их дело.
— Сколько?
— Чего?
— Сколько трупов?
Борода нахмурился, пожевал губами, тщательно обдумывая каждое слово, но потом со вздохом признался:
— Четверо. Но ты, Лех…
Кобылин резко согнулся пополам, взлетел к потолку и исчез в темноте. Завозился там, как потревоженная птица, а потом с едва слышимым шорохом спрыгнул вниз. Приземлился он легко и ровно, как спортсмен после тренировки, но при этом поднял такой клуб пыли с пола, что Борода, закашлявшись, отступил на шаг.
— Кончай, — пробормотал он, прижимая ладонь ко рту. — И так дышать нечем…
— Это все она, — с горечью произнес Кобылин, отряхивая рукав. — Водяра. Мог же ведь лучше рассчитать… Никогда себе не прощу.
— Брось, Лех, — прогудел Борода. — Ты и так был гуманен, как Ганди. В одиночку разбросал восьмерых голыми руками… Немудрено, что где-то перегнул палку. Да и не стоит их жалеть, ты же сам видел, что они удумали.
— Нет, — отрезал Кобылин, и лицо его застыло в ожесточенной гримасе. — Так нельзя. Это люди.
— Какие люди, — проворчал Борода. — Хуже упырей, ей-богу. Те хоть пожрать ищут, себе жизнь продляют, а эти…
— Нет. Они тоже люди. Хватит и тех, кто приходит за ними из темноты. Если еще и мы начнем отделять зерна от плевел…
— Хорош, — резко бросил Борода. — Хватит ныть. Ты лучше другое спроси.
— Что? — опешил Кобылин.
— Самое главное — сколько живых.
Алексей на секунду задумался, взгляд его застыл, словно охотник прислушивался к внутреннему голосу. Потом медленно, с неохотой, явно страшась услышать ответ, он сказал:
— Ладно. Сколько живых?
— Все, — выпалил Гриша и довольно ухмыльнулся. — Ты был прав, все жертвы были на наркоте. Их готовили к ритуалу, чтобы всех одновременно… того. Ты спас десяток жизней, Леха, и что бы ты ни думал насчет тех шизанутых убийц, от этого тебе никуда не спрятаться. Ты спас десять человек.