Его вызвали к воротам в полночь. Джанрил Норин прихромал в его комнату в доме гильдии и разбудил его.
– На равнине десятки всадников, милорд, – сообщил менестрель. – Брат Каэнис велел позвать вас.
Он быстро пристегнул меч, сел на Плюя и через несколько минут прискакал к воротам. Каэнис был уже там, расставлял по стенам дополнительных лучников. Они поднялись на верх стены, и один из нильсаэльцев графа Марвена указал на равнину.
– Почти пятьсот этих засранцев, милорд! – сказал солдат. Голос у него сделался пронзительным от тревоги.
Ваэлин успокоил его, похлопав по плечу, подошел к краю стены и посмотрел вниз, на небольшое войско всадников в доспехах. Сталь слабо отливала голубым в тусклом свете растущей луны. Во главе всадников виднелась коренастая фигура в ржавых доспехах. Фигура гневно воззрилась на них.
– Вы там эти треклятые ворота открывать вообще собираетесь? – осведомился барон Бендерс. – Мои люди голодны, а я себе задницу натер!
* * *
Избавившись от доспехов, барон оказался менее плечист, но не менее задирист.
– Тьфу! – он выплюнул вино, которое набрал в рот, на пол центрального зала дома гильдии, служившего им столовой. – Моча альпиранская. Что, милорд, кумбраэльского, что ли, не осталось, угостить почетного гостя?
– К сожалению, мы с братьями, боюсь, издержали наши запасы, барон, – ответил Ваэлин. – Приношу свои извинения.
Бендерс пожал плечами, потянулся за стоящими на столе жареными курами, оторвал ногу и вгрызся в мясо.
– Я смотрю, вам удалось сохранить большую часть города в целости и сохранности, – заметил он с набитым ртом. – Видно, местные не сильно сопротивлялись.
– Нам удалось взять город хитростью. А губернатор оказался человеком практичным. Кровопролития почти удалось избежать.
Лицо у барона помрачнело, он остановился, чтобы запить съеденное, и потянулся за новой порцией.
– Да, про Марбеллис такого не скажешь. Я думал, этот город будет гореть до скончания веков.
Тревога Ваэлина усилилась. Неожиданное появление барона обеспокоило его, и, видимо, барон привез мрачные новости.
– Что, осада выдалась нелегкой?
Бендерс фыркнул и налил себе еще вина.
– Четыре недели долбились осадными машинами, прежде чем сумели проделать толковую брешь! А они каждую ночь устраивали вылазки: высылали небольшие отряды людей с кинжалами, которые пробирались сквозь наши ряды, резали глотки и дырявили бочонки с водой. Каждая ночь, будь она проклята, превращалась в пытку! Ушедшие знают, сколько народу мы потеряли. Потом владыка битв отправил в брешь целых три полка. Обратно вернулись человек пятьдесят, и те израненные. Альпиранцы устроили в бреши ловушки: волчьи ямы, и все такое. А когда королевская стража застряла у ям, они закидали их тюками соломы, пропитанными маслом. И лучники подожгли их огненными стрелами.