– …о помощи в ООН. Евразийский и Европейский союзы закрыли границы с Украиной, усилив пограничные войска. По всей стране основной проблемой остаются не заражённые, а паника и тотальный кризис государственных институтов, порождающий массовое беззаконие…
Я выключил телевизор. Алина обмякла и тихо всхлипывала; я отнёс её в спальню и, закутав одеялом, вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
Больше мы никогда не встречались.
Палаты были переполнены, грохочущие койки с беснующимися безумцами стояли во всех коридорах. Скучавшие у дверей отделения солдаты, наплевав на запрет, курили и швыряли окурки в лужи крови, которые не успевали вымыть санитары.
– Нам нечем крыть… Совершенно нечем всё это крыть… – нервно бормотал Авдеев, пошатываясь от усталости, когда мы выскочили на перекур. – В себя приходит сколько – процентов пять? А остальные безнадёжны. Только седатики, транквилизаторы… Чистые зомби! Я когда-то видел Белых Братьев, в начале девяностых, так эти ещё хуже…
Умолкнув, он затянулся, разом выкурив почти полсигареты. Выпустив облако дыма в сторону горы пустых бутылок из-под физраствора, он уже спокойнее сказал:
– Хотел вечером пойти на PLACEBO в Дворец Спорта… Чёрта-с два! Концерт отменили, там теперь тусуются беженцы…
Я смотрел на бутылки от физраствора. Вспомнилось, как однажды я вколол визжащему от боли старику с раком кишечника ампулу хлорида натрия и сказал, что это мощнейшее из существующих на Земле обезболивающих. Сработало! Дед заснул с блаженной улыбкой на измождённом лице. Конечно, все слышали о таких случаях, но видеть собственными глазами… Кажется, это называется…
– Плацебо, – прошептал я и посмотрел на Авдеева.
– Тоже их слушаешь? Крутая тема, скажи? – устало улыбнулся коллега.
– Да я не о группе! – отмахнулся я. – Знаешь, что такое эффект плацебо?
– Нет, я диплом купил в переходе, – усмехнулся Авдеев. – Ну, сахарные пилюли при ампутации, сила самовнушения, и всё такое…
– Юра, это же способ всё это прекратить!
– Ну да, конечно! – рассмеялся он. – Так и вижу, как эти психопаты, пуская слюну, проникнутся идеей исцеления. В терапии ребята уже пробовали – им хоть сибазон, хоть аминазин, хоть бензин коли, всё побоку. Разве что вырубит ненадолго…
– Да не для них! – крикнул я. Проходившая мимо медсестра вздрогнула и метнула в меня яростный взгляд. – Это для всех остальных! Это вакцина, Юра!
– Но ведь это же не вирус, – ответил он. – Мы об этом знаем и талдычим всеми известными способами, но никто не верит!
– Так и пусть не верят! Нужно признать это помешательство вирусом и сразу же сказать: у нас есть вакцина, которая вас защитит!