– Проводник! – закричал босс в полном восторге. – Умница! Такого у нас еще не бывало – стриптиз-проводник! А? Не бывало ведь? Давай-давай, еще трусики остались!
– Трусики тебе Дарья снимет, – внезапно сказала Ева. Негромко, и вроде как бы не к боссу обращаясь, но тот вдруг мгновенно стушевался и отвернулся к столу. В повисшей тишине Ева обогнула по-прежнему висящий в воздухе Проход, набросила куртку Сергея на плечи Алене, сгребла с земли ее одежду и потащила прочь от стола. Кем бы ни была эта Дарья, ее упоминание подействовало на шефа как ведро холодной воды.
Проход исчез. Родион Романович вновь кашлянул.
Ева на миг обернулась и спросила:
– Чего замолчали? Проводник родился! Ура!
– За проводника! – рявкнул босс. Судя по его лицу, он никак не мог решить – свести все к шутке или устроить разнос.
– За Аркадия Михайловича, который в каждом найдет талант! – вдруг ловко встрял Родион Романович. – И за то, что Аленушка наша – девочка, а не мальчик!
Стол взорвался пьяным весельем. Босс тоже заржал и даже лично налил себе текилы.
Но в сторону Евы он все-таки бросил короткий взгляд. Нехороший взгляд, не хотелось бы Сергею, чтобы на него так смотрели…
– Еще Проход! – закричал вдруг чесоточный проводник Кирилл Денисович, ткнув костлявым пальцем куда-то вбок.
Что правда, то правда: между столом и нелепым куском узкоколейки, о назначении которого Сергей все время забывал спросить, воздух заколебался, подернулся мутью, задрожал живым серебром и на какое-то мгновение стал похож на рыбью чешую. Таких Проходов Сергей еще не видывал. Чешуя вдруг вспучилась, беззвучно лопнула и выплюнула на пожухлую траву человека.
Знакомого. Его звали Григорием, и был он пьяный проводник.
Он и сейчас был пьян. В стельку. Мычал, вращал глазами, мотался из стороны в сторону, и, кажется, ему хотелось немедленно упасть на карачки и вывалить на жухлую траву то, чем он обедал в последний раз.
Все вскочили. Кто-то громко икнул от неожиданности.
– Где Макс? – пронзительно, так, что у Сергея зазвенело в ушах, закричала Ева. – Что с Федором?
Григорий издал горловой звук и задвигал руками, как будто плыл брассом: разойдитесь, мол.
– Федор убит, – старательно, хотя и не очень умело выговаривая слова, вымучил он. – Макс… пропал.
Затем он упал на четвереньки, и его вырвало одной желчью.