Грузинские романтики (Абашидзе, Бараташвили) - страница 27

Не в силах больше сердце обуздать я,
Зачем, испепеленный красотой,
Я посылаю ей свои проклятья?
Рассудок прав: он мне твердит свое.
Но что мне голос трезвых размышлений,
Коль пред тобой всё существо мое
Бессильно упадает на колени;
Коль сердце, этот маленький сатрап,
Летит к тебе, всесильная царица,
И сам рассудок, как последний раб,
Вослед ему, безмолвствуя, стремится!
7 ноября 1830 Закатала

«Когда толпою бабочек ночных…»

Когда толпою бабочек ночных
Поклонники влекутся за тобою,
Зачем ты хочешь каждого из них
Очаровать мгновенной красотою?
Зачем сквозь гул восторженных речей
Ты слушаешь нескромные признанья,
Зачем стыдливой прелестью очей
Немыслимые сеешь упованья?
Среди толпы холодной и чужой,
Стрелою черной ревности ужален,
Издалека слежу я за тобой —
И взор мой тих, и голос мой печален.
Ни словом, ни вниманием своим
Ты здесь меня, мой друг, не удостоишь,
Не скажешь мне, что я тобой любим,
Волненье чувств моих не успокоишь.
Не знаешь ты, как в пламени любви
Сгорает сердце, как душа живая
Ревниво ловит возгласы твои,
Под бременем тоски изнемогая.
Но я — я знаю, милая, тебя!
Я верю в час, назначенный судьбою.
Вот отчего, ревнуя и любя,
Я так любуюсь издали тобою…
9 декабря 1831 Пулково

«Тебя любовь на свет произвела…»

Тебя любовь на свет произвела,
И, в чем она действительно повинна, —
Одной тебе все прелести дала,
И так сказала: «Будь прекрасна, Нина!»
И Купидон, сей маленький стрелок,
Принес стрелу, исполненную яда.
И ранен я, и я у милых ног,
И я в плену, и плен — моя отрада!
<1832>

«И ты меня предал, мой разум…»

И ты меня предал, мой разум,
И ты покоряешься той,
С которой окончились разом
И счастье мое и покой.
Чей образ, немой и прекрасный,
Смутил мои ранние сны,
Пред кем мои слезы напрасны,
Кому мои стоны смешны!
<1832>

«Когда кистины, персы и османы…»

Когда кистины, персы и османы,
Как звери лютые, терзают край родной,
Когда кровоточат бесчисленные раны,
Враждебной нанесенные рукой,
Когда молчит закон и справедливость дремлет,
Когда никто врагу не в силах дать отпор,
Когда народ зовет, когда никто не внемлет
Его отчаянью, — о, как я с давних пор
Всей силою души мечтаю о возмездье!
Какие замыслы таит мой скорбный ум!
С какою жаждою неутоленной мести
Брожу я по земле, печален и угрюм!
О, как душа моя тоскует по свободе!
Придет ли ночь или настанет день —
Мысль о моем истерзанном народе
Преследует меня, как горестная тень.
Сижу ли я в семье моей любимой,
Молюсь ли в храме, — всюду вслед за мной
Она как спутник следует незримый,
Чтоб возмутить душевный мой покой.
И тайный голос, сумрачный и страстный,
Не устает мое сознанье жечь:
«Пора, пора! Иди на бой опасный!