И как умерю я твои страданья,
Как осушу печали жемчуга?
Я слез не лью, и страшной немотою
Опять окован бедный мой язык.
Пустым словам, затверженным толпою,
Моей любви вверять я не привык.
Ведь только призрак чувства многословен,
Язык любви не есть язык глупца,
И не найдется в нем таких диковин,
Чтоб всю любовь исчерпать до конца.
Вот почему так страшно сердце гложет
Пылание бестрепетных страстей:
Оно наружу вырваться не может,
Но тело прожигает до костей.
Лишь слабый сердцем любит по-иному,
Его любовь — упавший с гор поток.
Упавший с гор поток подобен грому,
Но средь долин он мал и неглубок.
Такое сердце стоном и разлукой
Свою любовь развеет без труда
И, не знакомо с длительною мукой,
Вернется к жизни, легкой, как всегда.
Но есть сердца, подобные граниту,
И, если чувство врезалось в гранит,
Не властно время дать его в обиду,
Как и скалу оно не раздробит.
Пока восходит солнце над землею,
Пока луна не остановит бег,
Пока живу я жизнию живою, —
Мой милый друг, я твой, я твой навек!
15 июля 1832 Петербург