В молчании смотрю на еду.
Брэд с Джилом говорят обо мне, будто меня нет здесь.
- Физически он в порядке, - говорит Джил. - Он в прекрасной форме. Так что толкни-ка ему толковую речь. Порадуй тренерским напутствием.
- И что мне ему сказать?
- Придумай что-нибудь.
Брэд делает огромный глоток пива и поворачивается ко мне:
- Слушай, Андре, какое дело. Я хочу, чтобы завтра ты потратил двадцать восемь минут ради меня.
- Что?
- Двадцать восемь минут. Это скоростной забег. Ты на него вполне способен. Тебе надо выиграть пять геймов - и все. Двадцати восьми минут тебе вполне хватит.
- А погода? А мяч?
- Погода будет отличная.
- Обещали дождь.
- Нет, погода будет что надо. Так что с тебя - всего лишь двадцать восемь грандиозных минут.
Брэд знает мой образ мыслей, понимает, как работает мое сознание. Он знает, что максимально конкретные указания, четкие и ясные задачи для меня - как леденцы для ребенка. Но откуда он знает насчет погоды? Мне впервые пришло в голову, что Брэд - не столько тренер, сколько провидец.
Вернувшись в отель, мы с Джилом садимся в лифт.
- Все будет хорошо, - говорит Джил.
- Ага.
Перед тем как лечь спать, он заставляет меня выпить дозу коктейля Джила.
- Я не хочу.
- Надо. Выпей.
Накачав жидкостью под завязку, он, наконец, отпускает меня спать.
На следующий день, выходя на корт, я заметно напряжен. Проигрывая 1-2 в четвертом сете, я подаю - и отдаю сопернику два брейк-поинта. Нет, нет, нет. Отыгрываюсь, вновь поровну. Удерживаю подачу. Теперь сет затянется. Избежав катастрофы, неожиданно расслабляюсь. Я счастлив. Так часто бывает в спорте. Висишь на тонкой нити над бездонной пропастью, смертельный ужас отпечатался на твоем лице… И вдруг твой соперник ослабляет напряжение. И тут чувствуешь себя избранным и играешь вдохновенно. Выигрываю четвертый сет и матч. Я в финале.
Первый, на кого я бросаю взгляд, - Брэд, который возбужденно показывает пальцем на часы над кортом.
Двадцать восемь минут. Секунда в секунду.
Мой соперник в финале - украинец Андрей Медведев. Этого не может быть! Всего несколько месяцев назад мы с Брэдом столкнулись с Медведевым в ночном клубе в Монте-Карло. В тот день он потерпел тяжелое поражение и пил, чтобы заглушить страдания. Мы пригласили его составить нам компанию. Он плюхнулся в кресло рядом с нашим столиком и объявил, что уходит из тенниса.
- Больше не могу играть в эту чертову игру, - объявил он. - Я слишком стар. Для меня в теннисе все кончено.
Я отговаривал его.
- Да ты что! - убеждал я. - Посмотри на меня: мне двадцать девять, у меня полно травм и один развод, а ты тут болтаешь о том, что уже ни на что не способен в свои двадцать четыре? Да у тебя блестящее будущее!