- Это не для публики, - отшучиваюсь я. На самом деле я хотел бы сообщить о нас всему миру. И я сделаю это. Скоро.
- Я верю, что Андре Агасси не перестанет бороться, - заявляет Джил в интервью The New York Times.
- На последних четырех турнирах Большого шлема он выиграл 27 матчей, а проиграл лишь один. Только Род Лэйвер, Дон Бадж и Штефи Граф выступали лучше, - говорит Брэд в интервью The Washington Post.
Даже сам Брэд не до конца понимает, насколько я изумлен, оказавшись в подобной компании.
25
ШТЕФАНИ СООБЩАЕТ МНЕ, что ее отец приезжает в Вегас. (Ее родители давно в разводе, и мать, Хайди, живет в пятнадцати минутах от нас.) Итак, приближается неизбежное. Нашим отцам предстоит встретиться. Эта перспектива заставляет нервничать нас обоих.
Петер Граф - вежливый, утонченный, начитанный. Он любит анекдоты, то и дело рассказывает их, но я никак не могу понять, в чем их соль, из-за его ужасного английского. Я бы хотел, чтобы он мне нравился, тем более вижу: он явно стремится понравиться мне, - и все же чувствую себя напряженно в его присутствии, ведь я знаю историю их семьи. Отец Штефи - немецкий Майк Агасси. Бывший футболист, настоящий фанатик тенниса, он заставлял Штефани играть, еще когда она не умела самостоятельно проситься на горшок. В отличие от моего отца, Петер всю жизнь управлял карьерой и финансовыми делами дочери. Кроме того, он провел два года в тюрьме за уклонение от уплаты налогов. Я ни разу не обмолвился об этом, однако в его присутствии чувствую, будто в комнату ворвался немецкий боевой танк.
Мне следовало бы догадаться заранее: прибыв в Вегас, Петер в первую очередь захочет увидеть не плотину Гувера и не бульвар Стрип, а сконструированную моим отцом машину для подачи мячей. Он много слышал о ней, и теперь хочет рассмотреть поближе. Я везу его в отцовский дом. Всю дорогу он говорит что-то явно дружелюбным тоном, но я почти ничего не понимаю. Может, он говорит по-немецки? Нет, это смесь немецкого, английского и теннисного языков. Он расспрашивает о моем отце. Как часто он сам играет? Хороший ли он игрок? Словом, Петер пытается оценить моего отца перед встречей с ним.
Отец не слишком - то ладит с теми, кто плохо говорит по-английски, к тому же он не любит незнакомцев. Так что, когда мы только входим в двери родительского дома, я понимаю, что у нас уже целых две про-блемы. Однако, к моему облегчению, спорт оказывается универсальным языком, и двое мужчин, оба - в прошлом спортсмены, с легкостью объясняются с помощью движений, жестов, звуков. Я сообщаю отцу, что Петер хочет посмотреть его знаменитый агрегат. Отец явно польщен. Он ведет нас на задний двор, на корт, и выкатывает дракона. Подняв основание повыше, включает мотор. Он говорит без умолку, прочитывает Петеру целую лекцию, кричит, стараясь перекричать дракона, в счастливом неведении того, что Петер не понимает ни слова.