Он сощурился и опустил голову, чтобы произнести ей на ухо:
— В настоящий момент, девушка, я не боюсь ничего, потому что за этой дверью стоит Ангус, которому с самого начала не терпится перерезать тебе горло. Будет благоразумнее не давать ему дополнительного повода для реализации своего желания.
Амелия высвободила руку и тщательно поправила рукав платья.
— Я тебя презираю.
— Твое право думать обо мне все, что тебе заблагорассудится, но прежде я предлагаю выслушать меня.
Она отошла от него, направляясь к окну.
— Выслушать тебя? Что ты можешь мне сказать? Какие тут могут быть объяснения? Ты обманщик! Неделю назад ты был одетым в килт дикарем. Самый заклятый враг Англии размахивал секирой над моей постелью. Сегодня утром ты джентльмен, облаченный в шелк и кружева. Ты вел переговоры с моим отцом, английским герцогом, который был о тебе самого высокого мнения и расхваливал тебя перед королем. — Она резко развернулась и вызывающе посмотрела ему в глаза. — Я никогда тебе этого не прощу! Ты меня одурачил. Когда я вспоминаю последние несколько ночей… как ты меня соблазнял…
— Я тебя соблазнял? — Он расхохотался. — Ты этого хотела так же сильно, как и я, девушка. Если память меня не обманывает, ты что-то сказала относительно того, как тебе было приятно. — В его глазах светилось желание. — Не обманывай себя. Ты хочешь, чтобы тобой овладевал настоящий мужчина, а не этот вежливый английский хлыщ, которого ты называешь джентльменом. И не пытайся это отрицать. Тем самым ты оскорбляешь и себя, и меня.
Она резко шагнула к нему и открытой ладонью ударила его по лицу.
— Что с того, что ты безукоризненно одет? Что с того, что ты благородных кровей? В тебе нет ничего от джентльмена.
Он не шелохнулся, будто не заметив пощечину. Этот безжалостный человек явно был сделан из стали или камня.
Амелия вернулась к окну и остановилась, глядя на озеро. Звук легких шагов за спиной заставил вспыхнуть нервные окончания в ее теле.
— Во мне больше от джентльмена, чем в твоем женихе, девушка. Просто ты не видела его другую сторону.
— Неужели у всех мужчин есть вторая, тайная сторона? — спросила она, думая о том, что еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой одинокой и растерянной. — У вас у всех есть тайны? Если это так, то как можно кого-то узнать по-настоящему? Как можно доверять людям? Или любить их?
Она наблюдала за уткой, пролетевшей над озером. Коснувшись крыльями поверхности, птица мягко опустилась на воду. Амелия отчаянно боролась с желанием разрыдаться и, прильнув к коленям этого человека, умолять его о том, чтобы он все ей объяснил. Только это могло помочь ей понять собственные чувства. От потрясения и разочарования у нее кружилась голова. Какая-то часть ее души по-прежнему его желала, но она силилась и не могла понять, кто же он на самом деле.