Ее мысли окончательно смешались.
— Что ты хочешь этим сказать? Что ты никогда меня не отпустишь? Что я навсегда останусь в замке в качестве твоей пленницы?
Он осторожно накрыл ладонью ее грудь.
— Наверняка ты обо мне лучшего мнения, девушка. Я же говорил тебе, что я не идиот. Я не отпущу тебя, потому что ты станешь моей графиней.
Она подняла к нему лицо.
— Прошу прощения? Ты говоришь, что хочешь на мне жениться?
Его глаза потемнели от страсти.
— Да. Мне невыносима мысль о том, что ты вернешься к своему жениху. Он никогда и пальцем тебя не коснется, во всяком случае, пока я жив. Я хочу отнять тебя у него.
— Так значит, все дело в желании отомстить? — уточнила она, пытаясь понять, что все это означает. — Ты желаешь отнять у Ричарда свадьбу, так же как он лишил венчания тебя? Я угадала?
— Да, и не стану отрицать, что это доставит мне огромное удовольствие.
Собрав остаток душевных сил, Амелия проглотила тугой комок разочарования и гнева.
— Выходит, что женитьбу на мне ты собираешься использовать в качестве оружия против своего врага?
Уголок его рта приподнялся в хищной усмешке.
— Я собираюсь использовать и тебя самыми разными способами, и не только в качестве оружия. И обещаю, что нам обоим это понравится, как понравилось то, что произошло вчера ночью у костра.
Амелия высвободилась из его объятий и отвернулась.
— Дункан, это уж слишком! Ты не можешь так со мной поступить. Ты не можешь предъявлять на меня такие права и не можешь рассчитывать на то, что я прощу тебе все, что произошло между нами вплоть до этого момента. Ты меня похитил, связал веревкой, угрожал моей жизни и собираешься убить человека, который до сих пор, несмотря ни на что, остается моим женихом. Ты не имеешь права на подобные притязания. Я никогда не стану твоей.
Он только фыркнул.
— Снова твои дурацкие английские условности. Ты будешь моей женой, Амелия, и мне нет дела до того, что об этом подумает Ричард Беннетт. Уверен, это недолго будет его волновать.
— Потому что ты по-прежнему намереваешься его убить?
— Я не успокоюсь, пока справедливость не восторжествует.
Она покачала головой.
— Дункан, тебе не стоит этого делать. Забудь о мести.
— Нет, это невозможно.
Она подошла к нему.
— Возможно, Дункан. Ты отказываешься это признать только потому, что не желаешь расставаться со своим гневом и ненавистью.
Он пересек галерею и замер перед камином, повернувшись к ней спиной. Она ожидала, что он что-то скажет. Ну хоть что-нибудь. Должен же он отреагировать на ее просьбу о помиловании!
— Ты хочешь разоружить меня, девушка. Ты хочешь умерить мою ярость.