Дункан поставил бокал на приставной столик и оперся локтями на колени.
— Я не имел удовольствия встречаться с ее бывшим женихом, полуполковником Беннеттом, — произнес он, — но мне известна его репутация, и я считаю своим долгом уведомить вашу светлость о том, что… — Он помолчал, давая собеседнику возможность внутренне подготовиться к тому, что ему предстояло услышать. — Ричарда Беннетта в этой стране презирают, ваша светлость. Его считают тираном, которому неведомы границы, когда речь идет о жестокости и бесчинствах. По его приказу убито много ни в чем не повинных шотландцев, а их мирные дома и хозяйства сожжены дотла. Поэтому, когда я узнал о намерении вашей племянницы выйти замуж за этого человека, я, не колеблясь, нарушил правила этикета, принятые в вашей стране. — Он откинулся назад и прямо взглянул в глаза герцогу. — И извиняться за это я не собираюсь.
Уинслоу внимательно его изучал.
— Вы своенравный человек, Монкрифф, но я также вижу, что вы порядочны и прямодушны, так что я тоже буду говорить без обиняков. — Он встретил взгляд Дункана. — Меня удивило решение брата позволить дочери выйти за Беннетта. Я думаю, что он действовал так поспешно, желая обеспечить ее супругом прежде, чем его призовет Господь. Что касается меня… — Он откинулся на спинку стула. — Мне этот человек не нравится.
— Имейте в виду, что у меня нет никаких доказательств его неблаговидной деятельности, — он мне просто неприятен. Называйте это инстинктом, внутренним чутьем — мне все равно, но я признаю тот факт, что ему присуща жестокость. Я нисколько не сомневаюсь, что, когда ему это удобно, он умеет демонстрировать обаяние, под влияние которого и попала Амелия. А когда скончался ее отец, — упокой, Господи, его душу! — она была убита горем и одинока. Я не могу отделаться от ощущения, что Беннетт воспользовался ее уязвимостью. Амелия получит внушительное приданое, и она дочь герцога. Беннетт жаждет продвижения по службе, но у него мало связей и он не богат. — Уинслоу покачал пальцем. — Зато он весьма одаренный военачальник, что и позволило ему вырасти в глазах моего брата. Вам известно, что он спас ему жизнь? Это был необычайно героический поступок.
— Да, я об этом слышал.
Дункан поспешил опрокинуть в себя остатки виски, чтобы не сказать его светлости что-нибудь такое, о чем он позже мог бы пожалеть.
— Но с кончиной брата, — продолжал герцог, — опека над Амелией перешла ко мне. У нее никого нет, кроме меня, и я не позволю девочке шагнуть в будущее, которое сулит ей несчастье. Я думаю, что вы искренни в своих чувствах к ней, сэр, и вы, что совершенно очевидно, сильная и цельная личность. Кроме всего прочего, вы чрезвычайно богаты. Я поддержу вашу помолвку, Монкрифф, и если Беннетт сочтет возможным возражать… Что ж, герцог теперь я. — Он снова поднял бокал. — И я пользуюсь в этом мире кое-каким влиянием.