— Ложись, — приказал он, и она откинулась на спину поперек кровати.
Он нетерпеливым движением сорвал с себя камзол и швырнул его на пол. Его пальцы стремительно пробежали по пуговицам жилета, последовавшего затем на пол за камзолом.
Амелия приподнялась на локтях. Глядя, как он срывает с себя через голову свободную рубашку, она уже смутно осознавала овладевшее ею желание.
Ей хотелось доказательств того, что теперь он тоже принадлежит ей, что она не хуже его способна очаровывать и овладевать и что он такой же ее узник, как и она его.
Обнажив торс, он не стал снимать бриджи, а упал на нее горячей массой мужской плоти. Он приподнял ее сорочку, не переставая покрывать поцелуями полукружия грудей, виднеющиеся в распахнутом вороте. Вскоре сорочка слетела с нее через голову. Живот обожгло страстным желанием. Обнаженная Амелия извивалась под его телом, удивляясь тому, что место стыдливости в ее душе заняла эта необузданная страсть.
— Дункан, теперь ты мой, — услышала она собственный голос.
Он отстранился и посмотрел на нее.
— Да, — коротко подтвердил он и припал к ее рту в глубоком поцелуе, после чего его язык заскользил по ее соскам.
Амелия постанывала, пока он губами и языком прокладывал огненный путь наслаждения по ее трепещущему животу.
Она развела ноги и обеими руками обхватила его голову. Он опустился ниже, его лицо очутилось во влажной ложбинке у нее между ногами, и он губами и языком принялся исследовать глубины ее женского естества.
Она ахнула от восторга, и у нее перехватило дыхание. Кровь вскипела в жилах и понеслась с безумной скоростью в ответ на ту жажду, с которой он прижимался к ней лицом, как будто стремясь поглотить ее всю без остатка. Его ладони скользнули под ее ягодицы и приподняли их, чтобы получить лучший доступ к желанному объекту. Амелия трепетала от наслаждения.
Дункан поднял глаза, и на долю секунды их взгляды встретились. Он приподнялся, чтобы лечь на нее, а затем опустил руку и высвободил себя из вставших дыбом бриджей.
Мгновение спустя он уже был в ней, вторгаясь, толкая и овладевая ею до конца. Все, что она знала в этот момент, — это то, что принадлежит ему душой и телом. Она подумала о том, что с этой минуты ничто не затмит ее всепоглощающего желания завоевать его сердце и сделать их брак истинным союзом двух любящих людей.
…Некоторое время спустя Дункан проснулся от тихого стука в дверь. Повернув голову на подушке, он убедился в том, что Амелия мирно спит, и осторожно выскользнул из постели, стараясь ее не разбудить. Не одеваясь, он подошел к камину, в котором продолжали плясать языки пламени, согрел ладони и снял с крючка, на котором в других домах обычно висит кочерга, свою секиру.