— Это была настоящая пытка.
Но он мог бы поведать ей еще очень многое. Например, какую боль ему причинила ссора с Ангусом, его самым близким другом, и как он ненавидел ее в тот момент за то, что она не оставила ему выбора.
Но он не мог ей этого сказать. Он и сам не желал больше испытывать подобные чувства. Он знал, что ему придется похоронить и их, и многое другое.
Дункан отвернулся к окну и снова уставился на озеро, гадая, как долго будет тянуться «правильное» цивилизованное расследование.
Позже Амелия вошла в библиотеку, где вдоль шкафов с книгами расхаживал взад-вперед ее дядя.
— Ты хотел меня видеть?
— Да.
Он протянул ей руку и подвел к стулу, а сам продолжил мерить шагами комнату.
— Тебя что-то беспокоит, дядя?
Наконец он остановился и посмотрел на нее. Его щеки горели румянцем.
— Я размышлял о том, чему стал сегодня свидетелем. О событиях в банкетном зале. Они меня глубоко встревожили.
Решив во что бы то ни стало сохранять спокойствие, она сложила руки на коленях.
— И что же тебя тревожит?
Он снова начал ходить по комнате.
— Я не изменил своего мнения о Ричарде Беннетте. Я по-прежнему считаю его негодяем, которого необходимо остановить, но мне не дает покоя другое. — Он посмотрел на племянницу. — Тот варвар, который замахнулся на Беннетта клеймором, ну, они называли его Ангусом… Амелия, это Мясник?
Она изумленно заморгала, не сводя глаз с дяди.
— Что ты, дядя, вовсе нет.
Он продолжал испытующе всматриваться ей в лицо.
— Это не он похитил тебя из форта? Ты должна быть честной со мной, девочка, потому что, если твой будущий супруг заодно с такими ужасными людьми, я не могу идти против своей совести и позволить тебе вступить в этот брак.
Она с трудом сглотнула.
— Я уверяю тебя, дядя, что этот человек не Мясник. Он из Макдональдов, и он старый друг Дункана. Они вместе сражались при Шерифмуре; Дункан был помолвлен с его сестрой. Это о ней Дункан допрашивал Ричарда.
— Да, да, мне известна история этой молодой женщины. Дункан многим со мной поделился. Но когда я смотрел, как бежит по залу этот свирепый горец, клянусь тебе, у меня едва не разорвалось сердце. За всю свою жизнь я еще ни разу не видел такой ярости.
«А я видела», — подумала Амелия.
— Я уверен, — продолжал ее дядя, — что он зарубил бы Ричарда прямо у нас на глазах, если бы ему не помешал Монкрифф.
Она опустила глаза, глядя на свои руки.
— Да, я думаю, что ты прав.
Ее дядя подошел к приставному столику и налил себе бокал кларета из хрустального графина. Сделав глоток, он помедлил, ожидая, пока напиток успокоит его нервы.
— Так значит, этот Макдональд не тот безумец, который тебя похитил? — наконец произнес он.