Дункан встал.
— Стоит мне представить тебя в одной комнате с Ричардом Беннеттом, как меня тянет на рвоту. Я не смогу этого допустить.
— Но, если он и виновен во всех преступлениях, которые ему вменяются, — отрезала она, — это не дает тебе права его убивать. Даже самый закоренелый преступник заслуживает настоящего суда.
Дункан гневно нахмурился и начал мерить шагами вершину холма.
— Если Ричард в чем-то виновен, — продолжала она, — пусть его арестуют и поступят с ним в соответствии с законом. Ты не должен еще больше пятнать душу ради того, чтобы восторжествовала справедливость.
— Но моя душа и так черна от пятен, и мне место только в аду, — зарычал горец, заставив Амелию вздрогнуть.
— Я в это не верю, — продолжала упорствовать она. У каждого есть надежда. Люди способны меняться.
Неужели она и в самом деле считала, что даже такому человеку, как Дункан, есть на что надеяться? Он был Мясником Нагорий. Он убил десятки человек.
Они долго молчали. Наконец Дункан бросил на девушку раздраженный взгляд:
— Временами ты напоминаешь мне мою мать. Она была прекрасной, и еще она была упрямой идеалисткой. Она не одобряла насилие и без устали трудилась над тем, чтобы убедить моего отца, что права она, а он ошибается.
— Ей это хоть иногда удавалось?
Дункан издал горький смешок.
— Нет, все ее усилия были обречены на неудачу. В итоге нам постоянно от него доставалось, и мы часто были покрыты синяками. Мой отец был воином. Дипломатия его не интересовала, а я находился между мамой и его железным кулаком, и деваться мне было некуда.
Амелия отшатнулась. Неужели Дункан защищал мать от жестокости отца?
Не желая дальше провоцировать горца, девушка молчала, выжидая, пока гнев немного уляжется.
— Мой отец тоже был воином, — произнесла она, пытаясь успокоить собеседника. — Но он умел быть добрым. Он верил в мирное решение проблем.
— Амелия, он был солдатом. Он воевал и убивал.
Она содрогнулась, потому что поняла, что никогда не думала об отце с этой точки зрения. Она никогда даже не пыталась себе представить, что он кого-то убивает. И не собиралась делать этого сейчас.
— Он сражался во имя своих идеалов.
— Так же как и я, девушка. И по этой самой причине я не могу оставить твоего жениха в живых.
Ей показалось, что он ударил ее кулаком в живот. Увы, когда Дункан упомянул, как он некогда пытался заслонить мать от железных кулаков отца, Амелии показалось, что ей, быть может, удастся убедить его оставить мысли о мести. Но, глядя ему в глаза и видя пылающую в них ненависть, она поняла, что ее надежда тщетна.
— Ты собираешься доставить меня в замок Монкрифф? — спросила она, желая узнать, что ожидает ее в ближайшем будущем. — Я знаю, что мы двигаемся в этом направлении. Но даже если Ричард покинул замок и куда-то уехал, возможно, ты оставишь меня на попечение графа? Он был другом моего отца. Мне кажется, было бы лучше, если бы…