И тут в вагоне-ресторане погас свет. На несколько секунд. Никто и вякнуть не успел, как зажглась аварийная подсветка. Не парад света, конечно, но лицо соседа и то, что на столе расположено, — это видно.
— Как это могло быть? — спросил Стрелок. — Чему тут гаснуть? У них же генераторы везде…
— Похоже, что не везде, — сказал Пастух, — похоже, что генераторы гавкнули. Подсветка — явно от аккумуляторных батарей. Что могло случиться? Проводницу спросить надо. Или официантку…
Но официантка сама объявилась. Подошла с фонариком и бутылкой водки в одной руке и тарелкой ледышек в железной мисочке, вынутой из холодильника, — в другой.
— Что-то с генераторами, — сказала извиняющимся голосом. — Шеф с начальником поезда связался, говорит — скоро наладят… — Поставила бутылку и миску на стол. — Здесь просто лед. А водку я в формочку залила и поставила на холод. Минут через пять уже принесу, холодильник — зверь… Закусывать будете?
— Будем, — сказал Пастух. — После таких-то происшествий да не закусить — самих себя обидеть.
Ночь прошла на диво спокойно. Никто никуда не вламывался, никто не стрелял, не бегал галопом по коридору, терапевтическая вышла ночь.
Утром Стрелок не появился, в купе его, заглянул Пастух, не было, ну и слава Богу. Куда он денется со скорого-то поезда? Он же, Стрелок, у нас высокую миссию несет — пасти со своей стороны Марину. Кнут ему в руки…
Помылись-побрились-почистились-позавтракали, Марина уселась книжку читать на английском языке, на обложке — мужская в черной перчатке рука сжимает пистолет неизвестной Пастуху марки. Книга называлась «It’s easy to die», то есть «Умирать легко», как утверждение. Пастух с утверждением не согласился, но спорить вслух не стал.
К Иркутску-пассажирскому подъехали по расписанию, в восемнадцать с копейками по иркутскому «гринвичу», машинист, как и предполагалось, за минувшую ночь нагнал потерянное по вине залетных бандитов время.
Марина достала из-под подушки книгу, толстую и большую по формату, заботливо упакованную в золотую бумагу и перепоясанную ленточкой.
— Пойдете со мной, Пастух? — спросила. — Я вас познакомлю с хорошим человеком.
— Конечно, пойду, — ответил Пастух.
Ему это приглашение в жилу было, опекаемая опекалась непрерывно.
Иркутский профессор оказался уже довольно пожилым мужчиной, но все ж лет эдак на десять моложе Марины. И выше — на самую малость. Сантиметров на пять — семь. Группа — метр с кепкой на коньках. Они с Мариной обнялись, троекратно поцеловались, а вернее, потерлись щеками, как ныне повелось, Марина представила профессору Пастуха, как друга и спасителя, а больше он им нужен не был. Они радостно наперегонки болтали друг с другом, а Пастух стоял обок и смотрел по сторонам.