— Что он, дьявол, что ли?
— С недавних пор в это как-то мучительно верится, — сказал Пастух.
Водка не подействовала на него совсем — ну как воду выпил. Да и то понятно: двести граммов — не груз никакой. Разве что думалось как-то вязко, лениво, без азарта — так, мимоходные мысли, ничего конкретного. Да ничего конкретного и не было обок: поезд шел скоро, стучал колесами, пейзажики за окнами размытые мелькали, небо вон синее, а солнце желтое, пассажиры в вагоне притихли как-то, этакая идиллия настала, железнодорожная, стоит сказать, пастораль…
Вон и трансляция поездная, доселе глухо молчавшая, вдруг ожила. Хрипнуло гулко, музыка пошла, и вкрадчивым низковатым голосом запела певица: опустела без тебя земля… как мне несколько часов прожить… так же падает в садах листва… и куда-то все спешат такси… только пусто на земле одной без тебя, а ты все летишь, и тебе дарят звезды свою нежность…
И — как оборвался голос. Чего-то там в радио хрякнуло, поскрипело и опять тихо стало.
— Чего это было? — ошарашенно спросил Стрелок.
— Песня, — сказал Пастух. — Старая. Хорошая. Фрагмент.
— Хорошая, — согласился Стрелок. — А чего оборвалась-то?..
— Неправильный вопрос, — ответил Пастух. — Надо спросить: а с какого перепугу ее запустили по трансляции? Ладно бы купейное радио, там сеть, а трансляция — это форс-мажор, это прерогатива начальника поезда… Что за глупые шутки?.. Как предупреждение какое-то кому-то… — Помолчал и сам себе ответил: — Что-то я в последнее время всюду чертей вижу, подозрительность замордовала прям… Ну, слушал начальник у себя в купе, ну, включил трансляцию ненароком…
— Бывает, — ни хрена в ситуации не понимая, согласился Стрелок.
— А быть не должно, — сказал Пастух.
— А что ж тогда? — логично продолжал не понимать Стрелок.
— Проехали, — сказал Пастух. — Ты тут с Мариной пообщайся поласковее. Женщина все ж выпившая, хоть и самостоятельная. А я к начальнику поезда в гости схожу. Пора познакомиться…
И пошел, не оборачиваясь. А и то: он сказал, Стрелок выполнил, как иначе?..
А по пути у проводницы-хорошей-девушки полюбопытствовал:
— Начальник поезда в каком вагоне?
— В шестом, — сказала проводница. — А зачем он вам?
— Это я ему скажу, — ответил и пошел по вагонам.
Да и недалеко было.
Пастух не ведал, на кой хрен ему начальник поезда. Ехали себе, ехали без всяких ненужных знакомств, кое-что интересное и неординарное пережили за минувшее время в пути, осталось до Москвы меньше чем половина маршрута, и на фига в данной ситуации умножать сущности, как утвердил английский философ и монах Оккам восемь без малого веков назад. Ан и впрямь так. Но Пастух, не зная внятно, зачем идет, подспудно чуял: надо, надо поглядеть на местного «старшого», с коим во главе в поезде случилось немало нештатных инцидентов. Пусть он даже и ни при чем, а все ж. А невольная или вольная трансляция песни — это всего лишь повод для Пастуха.