Начальник поезда наличествовал в купе не один. Напротив него сидел мужик, кого-то Пастуху сразу напомнивший, а кого — не опознал пока. Память на лица у Пастуха была профессиональной. Этого узкоглазого визави Пастух прежде, похоже, видал, именно так — видал, мельком, мимоходом, на лету, не более того, да и видать он его мог только в тех местах и в тех событиях, где сам присутствовал, то есть — на войнушках разных. А тот Пастуха коли и видел, так не вспомнил. Или хорошо сделал вид, что не вспомнил. А начальника поезда совсем недавно Пастух наблюдал, когда бандиты на поезд напали. С пистолетом начальник был. И стрелял из него, Пастух отметил. Только куда стрелял — неведомо. Может, в татей нападавших, а может, и в белый свет. А сейчас они оба попивали «Столичную», закусывали жареными пирожками и играли в карты. Во что именно — Пастух не определил. Да и не любил он карт. Что-то в этом поезде картежников многовато — от Бонда, несветлой ему памяти, до начальника поезда…
— Здравствуйте, господа хорошие, — сказал Пастух, стоя в дверях, — гостей принимаете?
— А что ж ты без ничего в гости пришел? — спросил начальник вполне еще трезвым голосом.
— Недодумал, — сразу сознался Пастух. — Виноват. Исправиться?
— Мухой, — сказал начальник и заглянул в свои карты. Вытащил одну, даму, показалось, бубновую, кинул на стол…
А Пастух дошел до проводницы, протянул ей пятихатку, сказал:
— Для вашего начальника расстарайся, красивая.
Красивая молча взяла ассигнацию, молча протянула бутылку водки. Неприветливой была красивая, мрачной даже. Что-то ей в жизни не нравилось. Не исключено — пьющие средь бела дня мужики. А как расстараться для начальника, она, как видно, знала отменно.
Вернулся в купе, откупорил бутылку, разлил по рюмкам, там, на столике, кстати, еще две пустых рюмочки на всякий пожарный стояли, вот и сгодились, предложил:
— Со свиданьицем, товарищи начальники.
Прервали игру, чокнулись, выпили, закусывать не стали.
— Ты кто? — спросил у Пастуха начальник поезда.
— Пастух я, — сказал Пастух. — Дело у меня к вам на миллион как минимум.
— Говори, — разрешил начальник.
Пастух выложил на приоконный стол нужную в данный момент ксиву. Серьезную. В кожаных корочках с золотом.
Начальник поезда пошарил по столику, нашел очки, насадил их на нос.
— Ага, — сказал, — доблестные комитетчики бдят нощно и денно. А мы, простые железнодорожники, на кой вам хрен?
— Нет больше комитетчиков, — объяснил грустно Пастух. — Есть федералы-безопасники, фээсбэшники попросту. Но это к слову. А коли к делу, то без простых железнодорожников нам, федералам, никак. Вот мне, например. Спешу сообщить, что в подведомственном вам железнодорожном составе до сего дня имел наличие особо опасный преступник по кличке Белый или Слим, разыскиваемый Интерполом…