— Что, например?
Курт пожал плечами:
— Хамиш предположил… Вы должны понять, это только гипотеза — обычно это ваше поле деятельности. Хамиш предположил, что это была какая-то трубка, что-то твердое. Лично я добавил бы, что, возможно, это была резиновая или пластиковая трубка.
Ребус кашлянул:
— Значит, не что-то… мм… органическое?
— Вы имеете в виду кабачок? Банан?
— Вы прекрасно знаете, что я имею в виду.
Курт улыбнулся и склонил голову:
— Конечно знаю. Прошу прощения. — После чего он пожал плечами. — Я бы ничего не исключал. Но если вы имеете в виду хер, то его предварительно обернули в наждачную бумагу.
Ребус услышал, как Хамиш за их спинами тихо давится от смеха.
Ребус позвонил Пэту Колдеру и спросил, не могут ли они встретиться. Колдер немного помедлил с ответом, но согласился.
— В «Колониях»? — предложил Ребус.
— Давайте лучше у нас в ресторане. Я все равно туда собираюсь.
В ресторане так в ресторане. Когда приехал Ребус, объявление о «выздоровлении» было заменено другим: «В связи с невосполнимой утратой заведение прекращает свою деятельность». И подпись — Пэт Колдер.
Когда Ребус вошел, загремел голос Колдера:
— Вали отсюда! — Обращена эта фраза была, однако, не к Ребусу, а к молодой женщине в дождевике.
— Неприятности, мистер Колдер? — спросил Ребус.
Колдер деловито снимал сувениры со стен и упаковывал их в газеты. Ребус заметил три коробки из-под чая на полу между столами.
— Чертовой журналистке подавай крови и скорби для ее паршивой газеты.
— Это так, мисс? — Ребус посмотрел на Мейри Хендерсон неодобрительным, но в то же время и почти отцовским взглядом. Взглядом, который давал Мейри понять, что ей должно быть стыдно.
— Мистер Ринган был популярной личностью в городе, — сказала она Ребусу. — Я уверена, он хотел бы, чтобы читатели знали…
Колдер оборвал ее:
— Он хотел, чтобы они почаще приходили сюда, потуже набивали желудки, оставляли побольше денег и убирались к чертовой матери. Напечатайте это!
— Прямо готовая эпитафия, — заметила Мейри.
Колдер посмотрел на нее так, словно собирался раскроить ей голову часами Элвиса — теми самыми, на которых вместо стрелок были руки короля рок-н-ролла, указывавшие часы и минуты. Но Колдер передумал и снял со стены зеркало Элвиса — одно из многих. Ну нет, он не решится его разбить, иначе последующие семь лет ему предстоит питаться баландой.
— Я думаю, вам лучше уйти, мисс, — спокойно сказал Ребус.
— Хорошо, уже ухожу. — Она перекинула сумочку на плечо и зашагала к двери мимо Ребуса. Сегодня на ней была юбка, и довольно короткая. Но хороший солдат знал, когда отвести взгляд.