— Мне очень жаль, что из-за меня вы потеряли клиента.
Он не ответил. Просто смотрел на нее, не меняя выражения, и черты его лица были тверды, как гранит.
— Я хочу сказать… — Она вздохнула. — Я пыталась доставить вам неприятности, и мне это удалось, но я не думала…
— Опять.
Скривившись от этого краткого упрека, она подошла ближе к кровати:
— Вы составили обо мне хорошее мнение, правда?
В ответ он только вопросительно поднял одну из бровей, тогда она прикусила губу и села на кровать с другой стороны спиной к нему. С минуту она просто рассматривала картину, висевшую на стене.
— Вы правы… Да, вы правы, — произнесла она наконец. — Я сама виновата. Я не продумала все до конца. Я полагала, что это всего лишь еще один способ заставить вас принять меня, поэтому я могла…
Ее речь оборвалась пронзительным визгом, когда она почувствовала, что ее опрокинули на спину. И в следующий миг она оказалась под ним.
— Вы в моей постели, Лэйкен, — сказал он хриплым шепотом.
Он ни разу не называл ее по имени и этот звук, сошедший с его губ, прозвучал более возбуждающе, чем все то, что она пережила этим вечером.
— Значит, это было стратегической ошибкой? — продолжал он. — Или вы решили перейти от терроризма к подкупу?
Глядя в ее широко раскрытые глаза, он одной рукой гладил ее напряженное тело.
— Меня можно купить, — добавил он со смешком, слегка прикусив ее нижнюю губу.
Лэйкен попробовала покачать головой, проклиная тело, которое уже ответило на его прикосновения.
— Марк?
Это было сказано шепотом, но что-то в ее тоне или выражении лица заставило его отклониться и посмотреть на нее сверху вниз.
Встретившись с его глазами, она сказала:
— Марк, можем мы поговорить? Пожалуйста! Можем мы забыть все, что произошло между нами за эту неделю, и поговорить как равные?
Задержав на ней взгляд чуть дольше, он отстранился от нее и опять облокотился на спинку кровати.
Она вернулась в исходное положение еще быстрее. Села и разгладила на бедрах черное платье.
Не глядя на него, она начала говорить:
— Знаю, что иногда я делаю глупости, но это трудно изменить. Такой уж я уродилась. В одно и то же время я могу думать о дюжине разных вещей и переживать дюжину разнообразных эмоций. Но это не значит, что я шутила, когда говорила, что мне нужна ваша помощь.
Помедлив, она почесала ногтем кончик носа.
— Вы человек логики, а в том, что произошло с Ч. Д. логики нет, поэтому вы машинально отстранились. И все дело в том, что приехав в Чикаго, я не знала, что вы из себя представляете. Наверное, я надеялась, что у шаманов тоже есть своя клятва Гиппократа, поэтому вы поможете моему брату просто потому, что ему нужна помощь. Потом, встретившись с вами и увидев, что вы повернулись спиной к своему прошлому, мне пришлось на ходу менять план действий.