Несколько секунд они стояли друг перед другом, не двигаясь с места.
— Вы хорошо танцуете, — сказал он.
— В этом нет ничего удивительного, — сказала она с улыбкой. — Обыкновенный танец низшего класса. Когда умерли родители, я немного работала учительницей танцев.
— Я хочу, чтобы вы танцевали танго со мной.
Она кивнула в сторону оркестра:
— Но они играют вальс. Он притянул ее к себе:
— Хорошо, пусть будет вальс. Когда-нибудь мы станцуем и танго.
Она бросила на него быстрый взгляд из-под ресниц:
— Это похоже на угрозу.
— Очень может быть.
Было почти два часа ночи, когда они остановились перед дверью гостиничного номера Лэйкен. Открыв замок, она помедлила, а потом подняла глаза на него:
— Все было не так, как вы ожидали?
— Не так, — произнес он отрывисто. Наконец-то он не пытался этого отрицать.
— Вы хотели, чтобы я опростоволосилась перед вашими великосветскими друзьями, — сказала она, вздыхая.
— Да, верно.
Она окинула взглядом его сердитые, напряженные черты:
— Почему?
— Я приехал сюда, потому что хотел вернуться к реальности. И увидеть вас такой, какая вы есть.
Она покачала головой:
— Не понимаю.
Он издал резкий смешок:
— Я и не надеюсь на это.
В следующее мгновение она оказалась распростертой по поверхности двери. Немного раньше она мечтала о том, чтобы он вышел из-под своего крепко подбитого фасада. И теперь неожиданно ее желание осуществилось.
Его руки дрожали, когда он обхватил ее шею и она почувствовала на своих губах поцелуй, который перевернул в ней все.
— Я хочу тебя, — прошептал он ей прямо в губы. — Ты это понимаешь? Черт побери, это не просто желание, это наваждение. Я не предполагал, что так может быть. Не предполагал, что такое возможно, пока оно не захватило меня целиком, так что я не могу думать ни о чем другом. Я привез тебя сюда, чтобы убедиться, что ты — самая обычная женщина. Просто женщина. Но это было ложью. — Слова звучали крепко и четко. Он протянул руку и толкнул дверь. — Презренной ложью. Посреди тысячной толпы ты была той же, что и там, в горах. Я хочу тебя. Иногда мне кажется, что иначе я умру.
Она не успела ничего ответить, как они оказались на кровати. И когда его обнаженное тело легло поверх ее тела, Лэйкен сказала себе, что не должна допускать этого. Не будет ничего, кроме боли. Ради собственного благополучия она должна остановить его, пока не стало слишком поздно.
Но было уже слишком поздно. С того момента, когда он коснулся ее, она не могла думать ни о чем другом, кроме его прикосновений. Ничто не могло остановить этого. Это было неизбежно и неотвратимо, как вращение Земли вокруг Солнца.