Она обогнала мать:
— Я сама открою!
Но на площадке стоял вовсе не Иона Соколов.
Это был их почтальон Левочка, дебильного вида паренек, подрабатывавший разноской корреспонденции.
— Мне Наталью Петровну! — потребовал он.
Маша, понурившись, пошла к себе. Мама тоже казалась заметно разочарованной.
Левочку приняли на почту из жалости да еще потому, что катастрофически не хватало рабочих рук. Платили ему копейки и доверяли разносить заказные письма и извещения на переводы и бандероли: его соображения хватало на то, чтобы прийти по точно указанному адресу. Сами же деньги и посылки всегда разносила другая почтальонша, разбитная Алевтина. Она же занималась и пенсиями, и пособиями.
— Наталья Петровна, вам столько денюжек, столько денюжек! Левочка принес. Сам Левочка.
— Каких денежек? До пенсионного дня еще далеко. И что с Алевтиной? Заболела?
— Левочка здоров. Левочка принес.
— Наверное, какая-нибудь надбавка, — задумчиво проговорила Наталья Петровна. — Или индексация. А может, ты вообще, Левочка, ошибся?
Писем им было получать не от кого, бандеролей тоже.
— Ошибся? Ошибся. Нет, не ошибся. Вот тут у меня написано: Колосова Наталья Петровна. Вы Колосова Наталья Петровна? Да, вы Колосова Наталья Петровна.
— Как с тобой трудно, Левочка. Дай-ка я сама взгляну.
Парень протянул ей бланк денежного перевода. Все правильно: адресовано ей. Но сумма…
Наталья Петровна протерла глаза и схватилась за косяк, чтобы не потерять равновесия. Такие суммы фигурировали разве что в отчетности их предприятия в целом. Как частному лицу они ей и не снились.
Она перевернула бланк. В графе, отведенной под письменное сообщение, коротко значилось: «Выходное пособие».
— Ничего себе пособие, — прошептала она. — Да на это — жить да жить…
Левочка монотонно пробубнил:
— Пересчитайте и распишитесь. Распишитесь и пересчитайте.
Он протянул ей толстенную пачку купюр, заклеенную банковской бумажной лентой. Потом еще одну. И еще, и еще…
— Как же тебе все это доверили, Левочка? — всплеснула руками Наталья Петровна?
— Меня привезли на машине. На машине привезли. Покатали Левочку.
— Да что они, с ума сошли! Тебя! С такими деньгами! Тебя могли ограбить и убить!
— Левочку катали. Левочку не били. — И заученно повторил: — Пересчитайте и распишитесь.
Пересчитать Наталья Петровна смогла только целые упаковки, а не отдельные купюры: опытным бухгалтерским взглядом она сразу определила, что обмана нет и все банковские пачки — полновесные.
Дрожащей рукой расписалась. Хотела дать почтальону монетку на чай, но он по-бычьи затряс головой:
— У Левочки есть. Левочке дали.