«Наверное, ювелирный отдел сейчас опустел, — не без ехидства подумала Мария. — И отдел стиральных машин тоже, хотя они и с верхней загрузкой. Людям теперь требуются только шали с кистями, и никакой гипноз не оторвет их от нашего прилавка! У мальчишки нынче ожидается неплохая выручка!»
Вдруг очередь дружно ахнула. Маша глянула в зеркало — и едва не ахнула сама.
«Мое!» — ни секунды не колебалась она.
Бледно-зеленая шаль окутала ее плечи, ниспадая до колен загадочными волнами. Цвет был не едким и не наглым, а благородным, нежным и каким-то весенним. Как легкая дымка едва проклюнувшихся листьев в утреннем мареве.
Практикант тоже сразу понял:
— Ваше! Как на заказ.
— Беру! Выписываете?
— Платить прямо мне.
Только теперь Маше пришло в голову поинтересоваться ценой. Распродажа распродажей, а стоила вещица ненамного меньше той суммы, которую Маша сегодня получила.
При этом, как ни странно, у девушки не возникло никаких сомнений. Разве деньги имеют значение, когда есть возможность устроить себе такой небывалый праздник! Хотя бы один-единственный раз в жизни.
«Цена не имеет значения. Главное — качество», — подумала она теперь уже совершенно искренне.
Не задумываясь, выложила на прилавок несколько купюрок, получила мелкую сдачу.
— Погодите, я уложу шаль в пакетик, — сказал сияющий практикант. Он уже чувствовал: грядет удачная торговля, а вслед за нею, возможно, и повышение, и прибавка к зарплате. Даже малиновый пиджак!
— Не надо пакетик, — отказалась Мария. — Я сразу ее накину.
— Не будет жарко? Все-таки не сезон. — А я мерзлячка, — соврала она.
— Но пакетик все же возьмите, так положено!
«Тоже, кстати, нелишняя вещь в хозяйстве». К Маше вернулась ее всегдашняя практичность.
Покидая отдел распродажи, обернулась напоследок. Ее место у зеркала уже заняла дородная дама. Продавец накидывал ей на плечи нечто бордовое, а дама возмущенно требовала:
— Вы что, издеваетесь? Мне нужна шаль, как у той девушки! Фисташковая!
— Фисташковая так фисташковая, — бесстрастно отвечал продавец, будто речь шла о чем-то само собой разумеющемся.
…«Ему бы быть смелей, ему бы быть упрямей, ему б сорвать с меня… тара-рара-рара!» — вслух напевала Мария Колосова, шагая по улицам.
Домой она добиралась пешком: невозможно было заставить себя втиснуться в роскошной обновке в переполненный троллейбус. Да и хотелось, чтобы как можно больше прохожих полюбовались ее приобретением.
Как сказал бы Иоанн, «шаль и общественный транспорт — две вещи несовместные».
Люди оборачивались и улыбались ей вслед. Просто удивительно, как может преобразить женщину элегантный наряд! А возможно, это Машино счастливое лицо так благотворно действовало на уставших после рабочей недели москвичей.