— А то! — Даниил Семенович даже оскорбился. Разве он подводил когда-нибудь? Разве хоть раз в жизни доверенный ему самолет или вертолет поднялся в воздух с неполадками? — Только скажи, Иона, я все сделаю!
— Значит, так. Отправляетесь в Москву. Пройдетесь по всем салонам.
— То есть… по каким салонам? Автомобильных знаю несколько, а вот авиационных…
— Да нет же, — нахмурился Соколов. — При чем тут авиация? Пройдетесь по художественным салонам.
— Ну? — угрюмо спросил механик. Теперь он своими глазами видел то, во что не хотел верить с чужих слов: хозяин не в себе. — Пройдусь, дальше?
— Выберете комплект самых красивых шахмат. Не ширпотреб, а непременно авторской работы. Не скупитесь. Цена значения не имеет. Важно качество.
Знал бы Иоанн, что в тот же день Маша слово в слово повторит те же фразы!
— Ну найду, — буркнул Даниил Семенович. — И что?
— И ничего. Привезете сюда. К вечеру чтоб были у меня.
— Будут, — мрачно пообещал механик и поехал выполнять поручение: душевнобольных лучше не раздражать, иначе они могут совершить нечто страшное и непредсказуемое.
К вечеру перед Иоанном стояло то, что он заказывал. Даниил Семенович расстарался: добросовестно обошел все художественные салоны до единого, вооружившись справочником «Адреса и телефоны Москвы».
Сколько шахматных комплектов он пересмотрел и перещупал — сказать трудно. Ему попадались наборы из фарфора, из слоновой кости, из дутого стекла, даже из драгоценных металлов.
Как водится, искомое нашлось в последнем по списку магазине перед самым его закрытием.
Наверное, именно в этот момент Маша Колосова накинула на плечи бледно-зеленую шаль…
Сначала механику бросилась в глаза этикетка. На ней значилось: «Гелиос».
«Ого, прямо в честь нашего клуба», — подумал старик.
— Что это у вас? — спросил он.
Продавщица лениво ответила:
— Да так… шахматы…
— А ну покажь! — потребовал Даниил Семенович, предчувствуя улов.
— Вы это не купите, — вяло промолвила девица и не двинулась с места. — Это дорого.
Даниил Семенович сжал крепкие, навек почерневшие от смазки кулаки:
— Кому сказал — покажь! Соплюха.
Почему-то это подействовало. Девушка сразу стала более приветливой:
— Да смотрите на здоровье! Жалко, что ли?
Механик осторожно, боясь что-нибудь повредить, раскрыл выставленный перед ним резной сундучок.
— Ах ты батюшки! — вырвалось у него. — Вот это работа так работа!
Несмотря на вечерний час, салон словно озарился полуденным солнцем. Фигуры лежали в сундучке в четыре ряда и были искусно вырезаны из разных сортов янтаря: «белые» — из матового, светлого, как засахаренный мед, «черные» — из темно-вишневого, прозрачного.