Одна голова восклицала:
— Агу! Агу!
Другая проговорила приятным женским голоском:
— Вы к нам? Заходите.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что это — молодая женщина, у которой на животе привешен рюкзачок с маленьким ребенком.
Соколов спросил с некоторой опаской:
— А где Вера Петровна?
— Уехала по делам, — ответила молодая мать. — Но я могу сама вас обслужить. Вы уже записаны?
— Нет пока.
— Паспорт, — потребовала молодая мать.
— Дай! — подтвердил подвешенный на ее животе малыш.
— Я по другому вопросу, — сказал он. Надо сказать, отсутствие грозной Веры Петровны порадовало его: хоть и был Иоанн не из трусливых, а подействовало на него запугивание старушек.
— По другому? — заинтересовалась женщина. Мы знаем уже, что это была Лариса. — По личному?
— Скорее, по кадровому.
— Неужели хотите у нас работать? — И, не дав ему вставить словечко, закричала: — Сашка! Сюда! Скорей, тут у нас такое! Новый кадр!
Из подсобки выскочила растрепанная Сашенька, на ходу застегивая джинсовый комбинезончик:
— Че, горим?
Наткнулась на незнакомого черноволосого красавца, осеклась, озадаченно протянула:
— Ага, гори-им… Ща, погодите!
Она опять исчезла в подсобке.
Младенец тем временем принялся откручивать Иоанну ухо:
— Дай! Дай!
Лариса отошла на шаг, спасая ухо посетителя, а Илюшка начал реветь. Словом, поднялась кутерьма и неразбериха, которая немало обескуражила летчика, привыкшего к порядку и четкости сугубо мужского, почти военного, общения.
Наконец вновь показалась Сашенька. Она успела привести себя в порядок и подталкивала к выходу смущенного молодого человека — того самого, с кем только что самозабвенно целовалась. Он ничуть не интересовал ее больше.
— Иди, иди, у нас дела.
Тот порывался что-то спросить:
— А когда…
— Видно будет! — отрезала жестокая Сашенька и вытолкала кавалера за дверь.
Приняв соблазнительную позу, повернулась к «новому кадру», взмахнула накладными ресницами:
— Итак?
Привыкший отдавать распоряжения, в этой обстановке Соколов чувствовал себя не в своей тарелке.
— Я только хотел узнать: работает ли у вас Колосова Мария Николаевна?
Сашенька разочарованно протянула:
— Ну, предположим.
Девчонка оглянулась на дверь: отвергнутого кавалера уже и след простыл. Поторопилась она с его отставкой.
Но Иоанну было не до ее переживаний: сердце у него забилось болезненно и неритмично.
— А ваша Колосова, она какая — молодая?
— Не, средних лет, — не задумываясь, ответила Александра. Она не собиралась врать: просто в ее неполные восемнадцать Машин возраст казался действительно солидным.
— Опять не та… — огорченно пробормотал Иоанн.