— Откуда у тебя телохранитель? — не отставал Гуркин, запихивая ее на заднее сиденье и загружаясь следом. —Зачем?
— Мне прислали его сверху, — пробормотала Мила, чувствуя, что ее начало клонить в сон. — Все так сложно объяснить, Андрей. Это все очень глубоко… Глубоководно!
Впоследствии ей вспоминалось, что будто бы, приехав домой, она действительно уселась за письменный стол и сочиняла длинный, путаный рассказ о медсестре Жанне, потом совала его в большой конверт, надписывала адрес редакции и требовала у Листопадова, чтобы он немедленно бежал на улицу к почтовому ящику и опустил этот шедевр в него. Когда за ним захлопнулась входная дверь, Мила окончательно провалилась в пустоту.
Первое, что она увидела, открыв глаза, была ледяная физиономия Ольги.
— Сестра! — проблеяла Мила, исторгнув пробный стон из пересохших внутренностей. — Воды!
— Я не работаю в Красном Кресте, — холодно ответила Ольга, продолжая морозить ее взором.
— Что со мной? — просипела Мила, попытавшись приподняться и тут же ощутив, что тело ее многократно бито. — Отчего мне так некомфортно, так… хреново, я бы сказала? Где я вчера была?
— На столетии прадедушки, — коротко ответила Ольга, не пожелав ничего добавить.
— Разве праздник уже состоялся? — пробормотала Мила, выстраивая брови в сплошную линию.
— Хочешь сказать, что ты ничего не помнишь? — спросила Ольга, с деланным безразличием принимаясь разглядывать свои ногти.
— А что? На юбилее случилось что-то интересное?
— Рассказать? — дернула та щекой.
Мила в ответ издала низкий тягучий звук. Приняв ее мычание за поощрение, Ольга оторвалась от ногтей и, закинув левую ногу на правую, стала нервно покачивать ею. Тут ей отказала выдержка, и она злобно выплюнула:
— Ты целовалась с Николаем!
Мила некоторое время молчала, переваривая информацию, потом вяло отмахнулась:
— Не может был". Для этого надо было наливать мне как минимум керосин иди технический спирт.
— Целовалась! — завизжала Ольга, сжав кулаки и потрясая ими в воздухе. — Не только я видела! Гуркин тоже видел! И Орехов! Ты утащила его на служебную лестницу и там… там… — Ольга задохнулась, не в силах вымолвить самое страшное.
— Это у него изо рта пахнет ментолом? — наморщила лоб Мила, и Ольга тут же бросилась на нее, взревев, словно стартовавший бульдозер.
Когда сестрица пару раз ударила ее по ребрам, Мила попыталась откатиться и свалилась с кровати на пол. Грохот вышел страшный, как будто бы упал мешок с камнями.
— Не убивай меня! — закричала Мила голосом Золотой рыбки, попавшейся в сети жадного и голодного старика.