— Я ведь убивал. Много. Никогда не задумывался особо, кого и зачем… на арене… или Хазмат… он заслужил, скотина… или потом, когда с пустынниками связался. Никого ведь не жалели… и пытать приходилось.
— И тебе было все равно?
— Да.
Темные волосы Янгара слиплись. И чужая кровь, смешанная с пеплом, подсыхала, превращаясь в бурую пленку, словно чешую.
— Этот человек заслужил то, что я с ним сделал, — упрямо повторил Янгхаар Каапо, глядя в чашу с вином, будто на дне ее надеялся отыскать ответ. — Но тогда скажи, почему я чувствую себя тварью?
Кейсо сдавил хрупкие виски и, заставив запрокинуть голову, заглянул в глаза:
— Потому, что ты начал превращаться в человека. Душа очнулась.
— Лучше бы дальше спала.
— Ты и вправду этого хочешь?
Янгхаар накренил чашу, позволяя вину подобраться к самому ее краю. Алое пробиралось по золотому.
— Нет, — наконец, ответил он. — Расскажи о себе, Кейсо, отказавшийся от имени и рода. Расскажи, и я успокоюсь, поверив, что все делаю верно. Или напротив, ошибаюсь. Но ты сам говорил, что только мертвецы не совершают ошибок.
— Я уже рассказывал.
— О храме, — кивнул Янгхаар. — Но не о том, почему ты пришел в него.
— Потому что слышал, что там можно найти себя…
…в озере божественных слез.
…одолеть семь тысяч ступеней и оказаться во дворе, который стерегут ледяные драконы.
…замереть меж створок открытой двери, осознав собственную ничтожность. И шагнуть в темноту, разрезанную светом сотен свечей.
— Нашел? — Янгар вновь наполнил чашу вином.
— Нет.
Кейсо ждал чуда. Людям свойственно надеяться на помощь свыше.
— Озеро — это всего-навсего озеро. Не важно, кто наполнил его водой, родники, дожди или светлая богиня. Вода прозрачная, это да…
…отражение плыло и вздрагивало. И Кейсо смотрел в глаз себе же. Долго смотрел…
…увидел себя.
Ужаснулся.
Хотел сбежать, но силы вдруг оставили.
И упав на колени, Кейсо наполнял слезами слюдяную чашу чудесного озера. Только об этом он не расскажет: у каждого свой путь.
И боль своя.
— Когда-то у меня был дом, — Кейсо поднял кувшин, в котором вина осталось едва ли на треть. Для разговора хватит, а если нет, то стоит кликнуть, и принесут еще. — И братья были… и невеста.
— Красивая?
— Для меня не было женщины краше. Она была высокой… ладной… когда шла, все оборачивались вслед. Волосы — чистое золото. И глаза карие, как… как вишня спелая…
…нежный овал лица, легкие солнечные краски.
Походка неторопливая.
Мягкая.
Покачиваются бедра, идет крупными складками расшитая ткань юбки, ласкает лодыжки.
Скользит коса, змеею вьются шелковые ленты…
Хороша Ингеборген, дочь бортника. И многие смотрят ей вслед.