И вот к чему привела теперь вся эта борьба — к промокшей от слез подушке в реабилитационной клинике для звезд.
Вытерев платочком слезы, Конни достала из тумбочки мелочь и направилась к телефону-автомату. Возможно, у нее остался один, последний шанс.
Набрав «411», она нетерпеливо ждала, когда оператор снимет трубку.
— Говорит Терри, какой нужен город? — осведомился усталый голос.
— Палм-Спрингс, — ответила Конни. — Мне нужен номер телефона сиротского приюта «Дети Христа».
Она пыталась найти утешение в спиртном, потом в этой клинике. Почему бы не попробовать поискать его в религии?
— Давайте посмотрим правде в глаза, — сказала Эмбер и затянулась «Мальборо». — Я прошляпила своего «Оскара»!
— Вы действительно так считаете? — спросил Тед Гейвин. Вот уже час они беседовали в солярии клиники.
— После того, что я выкинула на вручении премий Эм-ти-ви… И после этой истории с моей драгоценной матушкой… — Эмбер затушила окурок в пепельнице и скроила гримасу, которую лет пятьдесят назад зрители видели на лице Ширли Темпл, когда та с отвращением взирала на тарелку со шпинатом.
— Ну, не уверен… — протянул Тед. — Как мне показалось, здесь к вам относятся с самой искренней симпатией.
— Разве? — удивилась Эмбер.
— О да. А потом, знаете, мы получили массу писем от зрителей. И большая часть — на вашей стороне.
— Кто же писал эти письма? — спросила уже заинтригованная Эмбер.
— Пэтти-Сью, — ответил Тед.
— Кто она, черт возьми, такая, эта Пэтти-Сью?
Тед вкратце передал ей о своей теории Пэтти-Сью, кассирши из Техаса, ставшей собирательным образом всех читателей «Персонэлити». К концу его объяснений Эмбер уже нервно хихикала.
— Да-а… — протянула она. — Может, я и пользуюсь успехом у кассирш, работающих в таких забегаловках, однако не думаю, что члены Академии ходят к ним за покупками. А потому они никогда не будут воспринимать меня, как Пэтти-Сью.
— Будут, если вы раскроетесь перед ними, поведаете свою историю, — принялся уверять ее Тед.
— О, у меня такая долгая история! — вздохнула Эмбер. — И потом, разве это поможет выиграть? Кстати, мне даже не с кем пойти на церемонию. Билли со мной не разговаривает, после того, как я подвела его там, в Нью-Йорке.
— Я пойду с вами! — вызвался Тед, не сводивший глаз с соблазнительного изгиба бедер Эмбер, который так выгодно подчеркивал плотно сидящий на ней комбинезон.
Эмбер снова вздохнула и уставилась в пол. А когда подняла глаза, Тед увидел, что они полны слез.
— У меня было очень трудное детство… — тихо начала она.