Боже, как все ужасно! И еще эта пластилиновая хрень! Может, завернуть ее в плед и спрятать под кровать? Тогда ее найдет Люба, которая, конечно же, время от времени протирает пол, — Марина нередко видела ее разгуливающей по дому со шваброй в руках. Значит, все-таки придется закапывать.
Дом был темен и тих, словно нежилой. Только над верандой кто-то включил тусклую лампочку, которая раньше никогда не горела. Марина даже не знала, что она есть. Тем не менее эта лампочка была очень кстати. Она позволила ей без проблем отыскать лопатку. Дотащив обезображенную воительницу до деревьев, Марина ткнула лопаткой в землю и тут же поняла, что здесь невозможно захоронить даже канарейку — земля была просто каменная. Тогда она стала бродить по участку, тыча лопаткой куда попало.
Единственным приемлемым вариантом оказалась клумба возле сарая. Она была большой и, главное, основательно вскопанной. Одно плохо — на ней росли какие-то диковинные цветы, с которыми придется повозиться. Но все равно другого выхода нет.
Марина притащила воительницу и практически на ощупь проделала всю работу. Выкопала часть цветов, захоронила предмет своего беспокойства и посадила цветы обратно. Все получилось! Теперь, главное, ничем себя не выдать, когда этой фигни хватятся.
Лопатку Марина решила не класть на место, а взять с собой и держать в комнате в качестве оружия. Правда, у нее был Димин нож, но вряд ли она сможет пырнуть кого-нибудь ножом. Вот ударить плашмя лопаткой по башке — всегда пожалуйста!
Пробравшись в комнату, она села на стул, взяла свое оружие на изготовку и стала прислушиваться. Впрочем, зачем убийце сюда возвращаться? Он ведь думает, что сделал свое черное дело, и Марина теперь — труп.
Конечно, она задремала и проснулась оттого, что кто-то колотил в дверь.
— Кто там? — крикнула Марина и быстро спрятала лопатку.
— Это Люба! Вы кушать пойдете?
— Да, конечно, пойду! — Марина страстно хотела есть, и стоило ей только подумать о завтраке, как ее желудок «сделал стойку».
— Вам яичницу или омлет? — спросила Люба.
— Омлет. Если можно, с луком.
Она отправилась умываться и подумала, что Люба, скорее всего, ни при чем. Не станет же она стучать в дверь, если знает, что труп ей не ответит. В коридоре Марина столкнулась с Евгением, который, насвистывая, двигался к лестнице, засунув руки в карманы.
— Доброе утро! — поздоровалась она, полагая, что должна быть со всеми предельно вежливой. Ведь живет-то она здесь на птичьих правах.
Евгений остановился и перестал насвистывать. На лице у него появилось изумленное выражение, и он спросил: