Сидя на расшитой подушке, Фелиция слушала соседку, которая рассказывала о своей последней поездке в Америку. Та говорила по-английски, но с таким сильным акцентом, что Фелиция с трудом понимала родной язык.
Фелиция впервые присутствовала при официальной церемонии приема гостей на арабский манер. Щедрость и гостеприимство хозяйки и энтузиазм, с которым гостьи ее приветствовали, были поистине восточными. Большинство из этих женщин бывали в Лондоне, но все они с детским любопытством расспрашивали Фелицию о ее жизни, изумляясь той удивительной свободе, которую английские мужчины предоставляют своим женам.
Служанка внесла очередной кофейник, и Фелиция с тоской взглянула на нее. Ее желудок был до отказа заполнен кофе, но, поскольку никто не отказывался, она тоже не могла этого сделать.
Фатима, увидев выражение ее лица, понимающе улыбнулась. Она что-то прошептала Селине, и, к облегчению Фелиции, темнокожая служанка прошла мимо, не наполнив ее тонкую фарфоровую чашку.
Мраморные полы, расшитые подушки — эта обстановка была совсем не похожа на скромную комнату в Лондоне, обставленную старой мебелью. Фелиция обнаружила, что больше не замечает аскетизма белых стен, контрастирующих с яркими коврами. Она привыкла к тому, что Фатима предпочитает сидеть, скрестив ноги, на полу, хотя в большинстве комнат стояла европейская мебель. Единственное, с чем я никогда не смогу смириться, подумала Фелиция, так это с подчиненным положением женщины в этой стране.
Но Зара сказала ей, что теперь нравы уже не так строги, как раньше, и арабские женщины стали пользоваться гораздо большей свободой. Фелиция даже, скрепя сердце, вынуждена была признать, что Рашид — один из передовых людей своего времени. Как жаль, что его просвещенные взгляды не распространяются на нее!
В дверь постучали, и женщины сразу же потянулись к своим чадрам. Они не спеша надели их, и Селина открыла дверь.
— Пришел хозяин, — объявила она.
— Ах, да, он хотел тебя видеть, Фелиция. Рашид собирается показать нашей гостье Кувейт, — пояснила Фатима подругам и добавила что-то по-арабски, отчего глаза женщин сразу засверкали.
— Она сказала, что ее брат — человек безупречной репутации, — перевела слова хозяйки соседка Фелиции. — В дни нашей молодости прогулки с холостым мужчиной были запрещены, но времена меняются… — Она пожала плечами, давая понять, что не знает, к лучшему ли это, и рассмеялась, когда Фелиция неуклюже поднялась с подушки.
Без сомнения, эти женщины очень грациозны и гибки, подумала Фелиция. Они с детства привыкли к такой манере сидеть.