Он улыбнулся и приравнялся к моему шагу.
— Ты умеешь хранить секреты? — спросил он, когда мы подошли к столовой, где собралась толпа учеников, ожидающих последнего звонка.
— Больше да, чем нет. А что?
— Помнишь, я пропустил школу пару недель назад? После Дня Святого Валентина?
— Ага. На мой взгляд, это был худший день в жизни мистера Чосера. Я думала, он заплачет, поняв, что никто за него большую часть работы делать не будет.
Тоби засмеялся — но это был короткий смешок — и сказал:
— Я пропустил школу… ну, для интервью. — Он достал большой конверт из-под пиджака и прошептал: — Я подал документы в Гарвард. И сегодня утром мне пришел ответ.
— И почему же это секрет?
Его щеки покрылись очень милым румянцем.
— Я не хотел опозориться, если меня не примут.
— Тебя примут.
— Ты не знаешь этого.
— Знаю.
— Как бы мне хотелось иметь твою уверенность.
— Ох, да ладно тебе, Тоби, — сказала я серьезно. — Все великие политики — сенаторы и президенты — учились в отличных колледжах. Ты станешь отличным политиком, так что они обязаны тебя принять. Кроме того, ты один из умнейших выпускников в школе. Ты же отличник?
— Да, — согласился Тоби, хмуро глядя на конверт. — Но… это же Гарвард.
— Ну, а ты — Тоби, — пожала плечами я. — Даже если ты и не поступил, существует миллион других университетов, которые будут безумно рады тебя принять. Но это все не важно, потому что я знаю, что тебя приняли. Сделай себе одолжение и открой уже этот конверт.
Тоби остановился посреди столовой и улыбнулся мне.
— Видишь, — сказал он, — вот поэтому я и хотел, чтобы ты была со мной, когда я его открою. Я знал, что ты будешь…
Я перебила его.
— Я, конечно, уверена, что твои следующие слова будут невероятно приятными, но на сто процентов уверена, что ты просто тянешь время. Открывай конверт, Тоби. Даже отказ лучше того ада, через который ты сейчас проходишь. Тебе станет лучше сразу же после прочтения.
— Я знаю. Я…
— Открывай сейчас же.
Он разорвал конверт, и я сообразила, как все это странно. Он пришел ко мне с очень личным делом. За поддержкой. Чтобы я его подбодрила. Еще в январе я бы ни за что не представила себе, как буду командовать Тоби Такеру открыть его письмо о зачислении. Я даже представить не могла, что разговариваю с ним, и точка.
О, как все меняется.
Конечно, в самую лучшую сторону.
Трясущимися пальцами он вынул письмо из разорванного конверта и начал читать. Я наблюдала, как его глаза расширяются, пробегаясь по строчкам. От радости или разочарования? Может, от шока? Удивления оттого, что его приняли или оттого, что нет?