— Прости господи! — мгновенно вспотел Юрий Васильевич, вытирая пот красной бумажной салфеткой, почему-то оставляющей на лице багровые разводы. — Почему в масках-то? Чтобы мамка не узнала?
— Ого! — тоже оценила появление полуголых девиц Маруся. — Раз тут такое водится, Олег вполне мог присмотреть какую-нибудь себе.
— Да брось ты! — нервно повела плечом Лиля. — Он какой-то странный был в последнее время. Говорил, что у него дело на миллион, и улыбался так… загадочно. Изображал таинственность. Мол, все узнаешь, малыш, когда я на коне буду!
— И ты думаешь, что его здесь найдешь? Маловероятно.
— Что же мне делать? — В голосе девушки снова зазвучало отчаяние.
— Чем тебе помочь?
— Я не знаю… — Лиля умоляюще посмотрела на своих спутников, как будто просила прервать эту пытку.
— Понятно, — вздохнула Маруся, озираясь по сторонам. — Надо поинтересоваться, не видел ли кто Олега?
Почему-то ей стало жалко несчастную девушку, которая боялась кладбищ, но пришла сюда ночью, пересилив себя, в поисках мужчины, который, может быть, такой жертвы не заслуживал. Ее любовь требовала уважения.
Маруся и Лиля с надеждой посмотрели на Юрия Васильевича, чтобы заручиться его мужской поддержкой, но ему было совершенно не до них. Похоже, что «летучие мыши» произвели на него сильное впечатление. Он смотрел на девиц, не отрываясь, и периодически промокал лицо красной салфеткой и сам уже был похож на вареную свеклу.
Но вскоре вспотевшие «летучие мыши», напоследок вскрикнув: «И-и-эх!» и высоко вскинув в канкане ноги, скрылись со сцены. Гостям налили ещё водки, принесли горячее — пару кусочков шашлыка на шпажках с картофелем фри и долькой помидора, припорошенного уже подсохшим укропом.
«Не очень впечатляющая еда на билет за тысячу…» — невольно подумала Маруся, понимавшая, что платят они не за закуски, а за экзотику и оригинальность. И под конец «поминок» подали кроваво-красный клюквенный морс, после которого всех пригласили на дальнейшее представление.
— Прошу вас, дорогие мои! Приглашаю в парк на обряд сжигания чучела Смерти, — радостно возвестила Виола со свежеподведенными алой помадой губами.
— Неплохое шоу, — разочарованно почесал затылок Юрий Васильевич, потихоньку приходивший в себя после созерцания лихих девиц.
— Даже говорить не буду, что все мужчины одинаковы, — отметила Маруся. — Думаю, вам теперь не жалко той тысячи, что вы потратили, спасая свою ночную клиентку, и моя совесть чиста.
Шашлык был жестким, как резина, водка теплой, а Лиля еще и подавилась хлебной крошкой, которая случайно попала в водку, и долго и надрывно кашляла. Ничего посидели…