Авраам бережно принял склянки из рук художника, посмотрел сквозь них на пламя свечи, потом поставил пузырьки на стол и поднял глаза на Рембрандта.
– Что же вы должны сделать с содержимым этих склянок?
– Я должен подмешать его к своим краскам. Содержимым синего пузырька я должен пометить лица господ стрелков. Не всех, но только шестерых важнейших. Это – Капитан Баннинг Кок, лейтенант Виллем ван Рейтенбюрх, знаменосец Ян Корнелиссон, два сержанта и господин Якоб Дирксен де Рой…
Авраам кивнул, как будто ему был понятен тайный замысел Черного Человека.
– Содержимое же зеленого пузырька я должен подбавить к тем краскам, коими буду писать лицо самого заказчика… то есть… получается, свое собственное лицо!
– Так, – Авраам снова кивнул и зябко поежился, словно ему стало холодно в жарко натопленной комнате.
– Что же мне делать? – воскликнул мейстер Рембрандт, вскочив и сделав несколько шагов, как будто этими движениями рассчитывал усмирить снедавшее его беспокойство.
– Вы приняли от него деньги, минхейр ван Рейн? – деловито осведомился Авраам.
– Принял, – с горестным вздохом ответил художник.
– Значит, обратного пути нет… – очень тихо проговорил Авраам. – Приняв деньги Мема, вы приняли вместе с тем обязательство выполнить его поручение. Такие договора нерасторжимы… Значит, вам придется сделать все, что обещали.
– И каковы будут последствия? – спросил Рембрандт, повернувшись к Аврааму.
– Попробую узнать… – Старик снова встал, подошел к тому же шкафу и достал из него небольшой кованый сундучок. – Надеюсь на вас, минхейр ван Рейн, – проговорил он, отмыкая крышку сундучка и выставляя на столик склянки и коробочки различного размера и цвета, стеклянные реторты, аптечные весы и какие-то странные инструменты. – Надеюсь, вы не станете никому рассказывать о том, что видели в этой комнате!
– Разумеется, – кивнул Рембрандт.
– Полагаюсь на ваше слово… В противном случае меня могут ожидать серьезнейшие неприятности… серьезнейшие! Вы меня понимаете, минхейр ван Рейн?
Рембрандт кивнул. Авраам склонился над столом. Осторожно открыв зеленый пузырек, он наклонил его над пустой склянкой, куда вытекла капля маслянистой зеленоватой жидкости. В комнате запахло чем-то острым и пряным – то ли рождественской еловой хвоей, то ли морской йодистой пеной.
Закрыв пузырек, Авраам подбавил в склянку красноватую жидкость из маленькой бутылочки, подсыпал бурый порошок, взболтал и поднес к пламени свечи.
Рембрандт нервно расхаживал по комнате, сжимая руки, и поминутно спрашивал Авраама:
– Ну что? Есть ли результат?