– Куда? – На этот раз ему удалось ее удивить.
– Домой! Мне здесь больше нечего делать! – отрубил он. – Может быть, с моим отъездом закончатся все смерти. Все равно я понятия не имею, что теперь делать здесь, в Италии.
– Но как ты можешь все бросить? – вскричала она. – Ведь от тебя так много зависит.
– Откуда ты знаешь? – закричал он в ответ. – Откуда ты знаешь, что я им нужен?!
– Догадаться нетрудно, – процедила она. – Если бы ты не был нужен той силе, что противостоит двойникам стрелков, тебя бы давно убили.
Старыгин, осознав эту мысль, надолго замолчал. Действительно, его вполне мог убить Лойза в подземельях Клементинума либо утопить в Чертовке. И сегодня он мог погибнуть под лесами.
– Это Лойза убил того человека в монастыре! – сказал Старыгин. – Я видел его возле нашей гостиницы.
– Не может быть! – не поверила Катаржина. – Лойза остался в Праге!
– Они следят за нами, им известен каждый мой шаг!
– Тебе нужно выпить, – твердо сказала Катаржина. – Иначе не успокоишься.
– Никуда не пойду! – тут же решительно заявил Старыгин. – Сил никаких нет!
– Я пойду спрошу у портье, может быть, хоть пиво у них в автомате есть! – Она исчезла.
Старыгин рассеянным взглядом скользнул по экрану компьютера и тут же оживился. Что такое? Письмо было написано по-английски, подпись – Борис. Старыгин взглянул на адрес – ну да, письмо от Коврайского, богатого русского коллекционера, которого они посещали в Карловых Варах. Разумеется, нехорошо читать чужие письма, но тут такое важное сообщение… И опять-таки, Катаржина бы не оставила личное письмо на экране…
Коврайский обращался к ней официально – доктор Абст – и сообщал удивительные вещи.
«Мне стало известно, – писал он, – что отыскались те две картины, что похитили у меня несколько месяцев назад вместе с той, что так интересовала вашего коллегу. Обе работы голландских художников второй половины XIX века, Густав Ван Сванельт – «Старый амбар» и Яан Саардикстра – «Пейзаж с мельницей». Картины не то чтобы отыскались, но всплыли совершенно случайно в одной частной российской коллекции. Владелица приобрела их как работы русского художника второй половины девятнадцатого века Евлампия Творогова. Кажется, в России по этому поводу разгорелся нешуточный скандал, что меня, в сущности, не слишком удивляет.
Скажу откровенно, меня больше волнует судьба третьей картины – Херман Ван Свеневельд, «Прощание Гектора и Андромахи», о которой пока никаких известий. Я ценил ее гораздо больше. Но и те две картины все же хотелось бы получить назад. Я со своей стороны приму необходимые меры, а вы поставьте в известность вашего друга, возможно, это облегчит ему поиски».