Адъютант остановился и недоуменно взглянул на княжича.
— Я? Твоему слуге? Ничего подобного я не говорил!
Краем глаза Влад увидел, как по каменному лицу янычара-серба пробежала легкая усмешка. Это разозлило его еще больше.
— Но кто-то же, черт возьми, послал моего толстого сирийца сказать, что принц хочет меня видеть!
— Не горячись, Влад. — Тункай, как приближенная к принцу особа, мог позволить себе некоторую фамильярность. — Сейчас я все разузнаю.
Он раздвинул плечом стражников и исчез за резными дверями. Не прошло и минуты, как из Палаты Солнца и Луны появился сам принц. Вид у него был утомленный.
— Дракул! — воскликнул он. — Что за история? Почему ты здесь?
Когда княжич, с трудом сдерживая гнев, повторил свой рассказ, принц весело рассмеялся и хлопнул его по плечу.
— У твоего сирийца мозги заплыли жиром, как и живот. Я всего лишь хотел сыграть с тобой партию в шахматы после заседания дивана, вот и все. Это должен был передать тебе мой раб Камаль.
— А вместо этого, — перебил его Влад, — твой раб нашел моего Хаму, который все окончательно перепутал. Из-за наших нерадивых слуг я чуть было не подрался вон с тем здоровенным янычаром!
Он кивнул на серба, который по-прежнему невозмутимо смотрел куда-то в пространство.
— Рабов надо наказывать, — согласился Мехмед. — Им это только на пользу. Подожди меня еще минутку, я закончу заседание дивана, и мы отправимся к тебе играть в шахматы. А заодно отлупим как следует твоего сирийца!
...Отлупить Хаму, однако, не удалось. По той простой причине, что Хама — толстый, ленивый, безобидный Хама — лежал на полу лицом вниз в большой луже крови и не дышал. Его шея была перерезана от уха до уха.
— О Аллах, — прошептал принц, отступая. — Да его разделали, как барашка!
Вид убитого Хамы подействовал на Мехмеда чрезвычайно сильно. В империи османов редко практиковали кровавые наказания. Провинившимся сановникам султан посылал золоченый шелковый шнурок, который надлежало передать палачу для последующего удушения. Простонародье обычно вешали. Так повелось издавна, от легендарных времен, когда степные предки турок казнили своих врагов без пролития крови — связывали, накрывали кошмами, а потом пировали на телах побежденных.
Княжич, более привычный к виду крови, переступил через тело слуги и остановился посреди комнаты. Из платяного шкафа торчали чьи-то ноги. Огромные ноги, обутые в лучшие домашние тапочки Влада.
Влад подошел поближе и заглянул в шкаф. Горшечник Али, облаченный в атласный кафтан с золотой тесьмой и роскошные шелковые панталоны (ни разу, кажется, не надеванные), лежал ничком, уцепившись окостеневшими пальцами за дверцы. Как будто кто-то тащил его за ноги наружу, а он, отчаянно сопротивляясь, пытался залезть как можно глубже в шкаф. Вся верхняя часть его туловища была скрыта под грудой упавшей одежды. Княжич, сжав зубы, расшвырял заляпанные кровью платья и отшатнулся, едва сдержав подступившую к горлу тошноту.