— Зажги свет, Дэниел! Комнату затопил свет.
— Дэниел, — сказал Бейли, — мне ничего этого не надо — ни звезд, ни облаков, ни звуков, ни деревьев, ни ветра… и запахов тоже не надо! Мне нужна темнота — непроницаемая темнота. Ты можешь это устроить?
— Конечно, партнер Элайдж.
— Ну так устрой. И покажи, как мне погасить свет, когда я захочу уснуть.
— Я здесь, чтобы оберегать вас, партнер Элайдж.
— Думается, оберегать меня ты можешь и с той стороны двери, — проворчал Бейли. — А Жискар, не сомневаюсь, уже стоит под окнами… Если за занавесками и вправду окна.
— Да, там окна… Партнер Элайдж, если вы переступите этот порог, то войдете в вашу Личную. Стена там нематериальна и вы просто пройдете сквозь нее. Свет загорится, когда вы войдете, и погаснет, когда вы выйдете, и зрительных иллюзий там нет. Если желаете, примите душ и вообще сделайте все процедуры, как привыкли перед сном и после пробуждения.
Бейли повернулся и посмотрел, куда указывал Дэниел. Стена выглядела сплошной, но плинтус в этом месте был выше, точно порог.
— А как я что-нибудь разгляжу в темноте, Дэниел?
— Та часть стены, где она не стена, будет слабо светиться. А чтобы зажечь или погасить свет, надо прижать палец к углублению в изголовье кровати, и, если в комнате темно, свет зажжется, а если светло, то погаснет.
— Спасибо. А теперь можешь идти.
Через полчаса Бейли вышел из Личной, погасил свет и укутался в одеяло в теплой обволакивающей тьме.
Фастольф верно заметил, что день был долгим. Ему не верилось, что на Аврору он прибыл в это утро. Узнать удалось немало, а толку — никакого.
Лежа во мраке, он неторопливо перебирал в уме события дня в хронологическом порядке. А вдруг он что-то упустил? Но эта надежда оказалась тщетной.
Где он — вдумчивый, проницательный и хитроумный Бейли, герой гиперволновой драмы?
Матрац снова полуобволакивал его — он словно свернулся в теплом убежище. Бейли пошевелился: матрац под ним упруго выпрямился, а затем медленно прогнулся в лад с его новой позой.
В голове у него мутилось от усталости, глаза наливались сном, и не было никакого смысла вновь мысленно переживать пережитое, но он все равно не удержался и проследил этот день, свой первый день на Авроре, от космопорта до дома Фастольфа, потом до дома Глэдии — и назад к Фастольфу.
Глэдия… даже красивее, чем он ее помнил, но жесткая… какая-то жесткость в ней… Или она просто окружила себя защитной оболочкой, бедная женщина. Он радостно вспомнил, как на нее подействовало прикосновение ее руки к его щеке… Если бы он мог остаться с ней, он научил бы ее… дураки аврорианцы… отвратительно небрежное отношение к сексу… все, что угодно… а это значит — ничего, пустота… стоит ли… глупо… к Фастольфу, к Глэдии, назад к Фастольфу… назад к Фастольфу.