— Что верно, то верно, — пробормотал Бейли.
— Вы считаете, что нет никакой надежды найти доказательства невиновности доктора Фастольфа? — спросил Жискар.
Брови Бейли сошлись на переносице.
— Не исключено. Я не вижу выхода, а если доктор Василия выполнит свою угрозу…
— Но вы приказали ей молчать. Вы объяснили, что иначе она подвергнет себя опасности.
Бейли качнул головой:
— Это был блеф. Я просто не знал, что мне сказать.
— Так, значит, вы решили прекратить расследование?
— Нет! — почти крикнул Бейли. — Касайся это только Фастольфа, возможно, я и махнул бы рукой. В конце концов, что ему, в сущности, угрожает? Робийство, видимо, даже не считается уголовным преступлением, а только нарушением гражданского кодекса. В худшем случае он лишится политического влияния и, может быть, будет вынужден на время прервать свои научные исследования. Мне бы не хотелось, чтобы это произошло, но если я больше сделать ничего не могу, то, значит, не могу. И касайся это только меня, я тоже, пожалуй, сдался бы. Неудача повредила бы моей репутации, но кирпичный дом без кирпичей не построишь. Я вернулся бы на Землю слегка запачканным. Был бы вынужден вести убогую жизнь без привилегий, но это угрожает каждому землянину и землянке. Людям и получше меня приходилось терпеть такую же несправедливость. Но речь идет о Земле. Если я потерплю неудачу, то не только доктору Фастольфу и мне придется лишиться многого — это положит конец всякой надежде землян открыть для себя Галактику. Вот почему потерпеть неудачу я не имею права и должен так или иначе продолжать расследование до тех пор, пока меня не вышвырнут с этой планеты.
Договорив последнюю тираду почти беззвучным шепотом, Бейли внезапно поднял голову и проворчал:
— Почему мы торчим тут, Жискар? Или ты включил мотор для собственного развлечения?
— Со всем уважением, сэр, — ответил Жискар, — вы не дали указаний, куда вас везти.
— Действительно! Извини, Жискар. Сперва отвези меня к ближайшей из коммунальных Личных, о которых упомянула доктор Василия. Для вас обоих такой проблемы не существует, а у меня есть мочевой пузырь, и он требует, чтобы его опорожнили. Затем тоже поблизости в какое-нибудь место, где можно поесть, а то у меня живот подвело от голода. А затем, затем…
— А затем, партнер Элайдж? — спросил Дэниел.
— Сказать правду, я не знаю, Дэниел. Однако, разделавшись с этими чисто физическими нуждами, я что-нибудь придумаю.
Бейли так хотелось самому поверить в это!