– Вот так объявление! Да! Я отвечаю!
– Я еще не закончила, – сказала она.
«Должен быть эмоционально уравновешенным, честным и порядочным, а также положительной конструктивной личностью; высокодуховной натурой, но не принадлежать к какой-либо организованной религии. Должен любить кошек».
– Да это же я, точь-в-точь! Я даже люблю твоего кота, хотя и подозреваю, что не пользуюсь его взаимностью.
– Дай ему время, – сказала она, – Какое-то время он будет немного ревновать.
– А, вот ты и проговорилась.
– В чем? – спросила она, позволив упасть простыне, наклонившись вперед и поправляя подушки.
Результатом этого простого действия, этого ее наклона, было то, что меня словно швырнули изо льда в огонь. Пока она была неподвижна, я мог устоять перед ее притягательностью. Стоило ей шевельнуться, и свету ее мягких округлостей и изгибов измениться, все слова у меня в голове смешивались н счастливую беспорядочную кучу.
– Хм:? – сказал я, глядя на нее.
– Ты животное, – сказала она. – Так в чем я проговорилась?
– Пожалуйста, если ты будешь сидеть совершенно спокойно, мы прекрасно сможем поговорить. Но должен тебе сказать, что если ты не оденешься, то это небольшое перемещение подушек совершенно выбьет меня из колеи.
Я тут же пожалел о сказанном. Она потянула простыню, чтобы прикрыть грудь и, придерживая ее руками, строго посмотрела на меня поверх своего крекера.
– А, ну да, – сказал я. – Сказав, что твой кот будет ревновать какое-то время, ты тем самым проговорилась, что, по-твоему, я вполне соответствую требованиям твоего объявления.
– А я и хотела проговориться, – сказала она. – И я рада, что ты это /.-o+.
– А ты не боишься, что если я буду это знать, то смогу использовать это против тебя?
Она подняла бровь, позволив простыне опуститься на дюйм.
– Ты разве бы смог сделать это?
Огромным усилием воли я дотянулся до нее и поднял повыше белое полотно.
– Я заметил, что она падает, мэм, и в интересах спокойного разговора с тобой еще хотя бы минуту, я подумал, что мне следует позаботиться о том, чтобы она не спускалась слишком низко.
– Очень мило с твоей стороны.
– Ты веришь, – спросил я ее, – в ангелов-хранителей?
– Чтобы защищать, оберегать и направлять нас? Иногда верю.
– Тогда скажи мне, зачем ангелу-хранителю заботиться о наших любовных делах? Зачем им направлять наши любовные связи?
– Это просто, – сказала она. – Для ангела-хранителя любовь важнее, чем что бы то ни было. Для них наша любовная сторона жизни важнее всех других сторон! О чем же ангелам еще заботиться?
Конечно, – подумал я, – она права!