На этом расстались.
* * *
Возвратившись в дом Титова, Шорохов первым делом наткнулся на Скрибного. У окна с канареечными клетками была поставлена кровать. Скрибный лежал на ней. Шорохова встретил с безудержной хмельной радостью:
— Тебя жду, Леонтий!.. Иван Сергеевич — трепло. Бубнит, бубнит. Язык как поганое помело.
Шорохов начал его останавливать:
— Помолчи, Макар. Если твою болтовню сейчас Иван Сергеевич слышит…
— А я им это обоим в глаза сказал. Ему и твоему Моллеру. Они тут знаешь как между собой разговаривали? Как две поганки. Грибы такие в подвалах растут.
— Погоди, — у Шорохова даже занялся дух. — Генрих Иоганнович тут?
— Как узнал, что ты в Екатеринодаре, сразу убежал куда-то. Меня не признал. "Кто вы такой? По чьей рекомендации?" Ах ты…
— Макар, ну, выпил и спи. Ты в чужом доме, понимаешь?
— Понимаю. Теперь они тебя втроем ожидают. Я решил предупредить. Я же не пьян, Леонтий.
— Как это — втроем? — удивился Шорохов. — Ты сказал, что он ушел.
— Вернулся. И не один. Хочешь, вместе пойдем.
Подняться с кровати он не смог.
Дверь была приоткрыта. Шорохов увидел: в комнате помимо Закардонного находятся еще Моллер и казачий офицер лет сорока, смуглый, черноволосый, с крупными чертами лица, губастый, высокого роста.
Моллер встретил Шорохова, как лучшего друга. Они даже обнялись. Казачий офицер представился им:
— Есаул Семиглобов, — он щелкнул шпорами и предложил. — Айдате в ресторан, господа. Чего тут сидеть? Приглашаю! Платить будете вы, — с хохотом закончил он, указав на Шорохова.
— Куда-либо идти сейчас я не в состоянии, — ответил тот и сел на одну из кроватей. — Я только сегодня приехал. От самого Батайска целую неделю трясся в экипаже.
— Я тоже предпочел бы остаться дома, — поддержал его Моллер.
— Знаю, — Семиглобов снова захохотал. — Будете считать барыши. Самая для вас сладкая музыка, — в его руке появилась записка. — Это вам, — обратился он к Шорохову, ничуть не таясь от Моллера и Закордонного. — Послание прекрасной дамы.
Закордонный и Семиглобов ушли.
Оглянувшись на Моллера — тот с безразличным видом продолжал сидеть у стола, — Шорохов развернул записку: "Рад, что вы в городе. Надо свидеться. Непременно сегодня. Мой адрес: Казанская улица, дом 17. Привет от Сислея. Н.Н."
Шорохов покосился на окна. Темно. Идти по городу, в котором никогда прежде не был? Взять Скрибного? Лыка не вяжет.
Он положил записку на стол перед Моллером.
Прочитав ее, тот тоже взглянул на окна:
— Небезопасно. И далеко. Другой край города.
Шорохов развел руками:
— Компаньон. Человек солидный. Если зовет, идти надо.