— Это я сделал, — ответил Моллер.
— И не отчаиваетесь.
— Да, да, — согласился Моллер. — Со мной поступают совершенно не по закону.
— Генрих Иоганнович, — сказал Шорохов. — Я вмешаю в это, вы знаете кого. Но если потребуется искать какой-то иной выход, кто бы еще мог вам помочь? Закордонный? Семиглобов?
Моллер не ответил.
— Здесь одни только суки, — не оборачиваясь отозвался от окна сокамерник.
Он слушал их разговор! Шорохов понизил голос:
— Но в любом случае тогда вам придется покинуть Екатеринодар. Куда?
— Уеду в свой старый полк.
— Где он? И это вас не спасет.
— Помогите мне попасть к брату. У него очень большие связи.
— Как я его отыщу?
— В Новороссийске. Служит на таможне.
— В Новороссийске, — со вздохом ответил Шорохов. — Туда перешла ставка. Попадете из огня в полымя.
— Др, может ты и меня отсюда вытащишь? — сказал сокамерник, подойдя и нагло уставившись на Шорохова. — Учти, любая услуга мне оплачивается здорово. Я — Бармаш. Ты про Новороссийск сказал. В любой хазе там на меня сошлешься, как бог будешь принят. Раскусил. Ты и твой этот жавер. И не волынь. Мне тоже стенка назначена. Сочтемся. За одного двоих даю. Идет?
* * *
Полковник Шильников, по внешности и манерам тоже старый тюремный служака, все понял сразу. Сказал, что стоить это будет семьдесят тысяч рублей деньгами южно-русского правительства. Шорохов, как положено солидному человеку, сделал вид, что колеблется. Полковник пояснил:
— У меня под ногами сейчас тоже склизко. Случай не простой.
Когда Шорохов отдал деньги, добавил:
— Давайте за второго столько же. Пусть катятся оба.
Шорохов вспомнил, как Бармаш сказал ему: "Грузчик я, что ли?" — сурово подумал: "Пусть получит свое" — и не ответил.
— Как знаете, — продолжал полковник. — Но деньги теперь разве деньги?
— Все так, — согласился Шорохов. — Мало ли кто и за что еще у вас тут сидит?
Промелькнула, впрочем, у него и такая мысль: "Не слишком ли много понял этот вор из их с Моллером разговора? И, вообще, не «подсадка» ли? Очень возможно".
Расстреливать увозили за город, когда темнело. Договорились, что за Моллером он приедет в санитарном фургоне около восьми часов. Ждать будет у тюремных ворот. Моллера вынесут на носилках.
Зайти к Васильеву времени не оставалось. Пошел на вокзал.
У дверей комендантского кабинета торчал больше часа, с каждой минутой все больше понимая, что выстрел в Манукова это дело расстроил. Но и кто должен был подойти? Закордонный? Семиглобов? Сам Мануков? А что если Моллер?
С вокзала же Шорохов попытался дать срочную телеграмму в Новороссийск, в миссию: "Известный вам Моллер Генрих Иоганнович находится военной тюрьме Екатеринодара приговорен расстрелу требуется срочное вмешательство чтобы сегодня отменить приговор всегда всегда ваш Дорофеев".