Сколько у него здесь врагов! Пусть штурмуют. Граната. Рванет в такой тесной каменной коробке — все и вся в клочья.
* * *
Грохот раскатывался по дому. Высаживали входную дверь. Окованные железом дубовые пластины поддавались с трудом.
* * *
Что еще нужно успеть?
В руки ни белых, ни англичан, ни американцев — сколько там еще было миссий при ставке Деникина? Французы, итальянцы, чехословаки… Ни в чьи из этих рук рапорты, донесения из трижды проклятой мамонтовской добычи попасть не должны.
Любой ценой. Любыи способом. Немедля. За оставшиеся секунды.
* * *
Он сгреб мамонтовские документы, засунул их в портфель, поставил его на стол, туда же, в портфель, двумя руками опустил гранату, сорвал с нее кольцо. По легкому толчку почувствовал, как упруго двинулась рукоятка бойка. Отсчитал до пяти, до семи!
Взрыва не было.
Он вскинул портфель и швырнул его себе под ноги.
Ничего.
Упав на колени, он вывалил из портфеля на пол все большие и малые листки бумаги. Рвать?
Но ведь их надо сжечь! Пепел развеять!
* * *
Серая шинельная масса затопила комнату. Шорохова схватили за руки, за голову. Он не сопротивлялся. Все его силы вобрали в себя те секунды, которые он отсчитывал, сорвав с рукоятки гранаты кольцо.
На фуражках, на суконных островерхих шлемах, заполнивших комнату военных, были красные звезды.
"Наши заняли Новороссийск, — подумал Шорохов. — Какое счастье".
— Братцы! — проговорил он.
Горло его перехватила судорога. Какое счастье, что наши захватили город!
* * *
В комнату вошел Михаил Михайлович, или как его теперь называть? Борис Матвеевич Тыщенков! Впрочем, и это ли его настоящая фамилия, настоящие имя и отчество?.. В серой шинели, в фуражке с красной звездой. Командирским жестом раздвинул окружавших Шорохова красноармейцев, жестом же приказал поставить его на ноги.
— Товарищи красные бойцы! — зычно произнес он затем. — Спасибо от имени революции! — он почти вплотную надвинулся на Шорохова. — А говорили, что документов здесь у вас нет. Вот же они!.,
"Какое счастье…" — еще раз подумал Шорохов.
* * *
На завод. К станку. Резать металл. Вернуться к своему родному рабочему делу. И никогда не допускать в свое сознание мысль, что Михаил Михайлович тоже красный. Что они братья по общей судьбе.
Это главное, главное, главное…
* * *
С улицы доносились ликующие звуки духового оркестра.