Прошло десять сезонов, десять раз жаркое, засушливое лето сменилось лютой зимой, с тех пор как полумертвый однорукий старик нео и опаленный, перемазанный сажей детеныш постучали в ворота крепости. Несчастных не прогнали. Их приняли с миром, как и любого, кто просит помощи и не творит зла в ответ на добро. Так было всегда, так завещал Метал Макс.
– Вознесем молитву пред едой, – произнес высокий старик в сером балахоне, обращаясь ко всем, кто находился в общей столовой. Присутствующие склонили головы над тарелками и сложили ладони в букву «М», знак Метал Макса.
– Я начну – из-за стола встал огромный, обожженный нео и начал вслух читать молитву.
– И сказал он: чтите закон хозяина дома, отвечайте добром на добро и не отвечайте за добро злом. Живите в мире с собой и братьями. Отворяйте врата пред каждым алчущим еды и защиты, ведь станет день, и я приду, и постучу к вам. И если не чтите вы закона моего, и не отворяете врат всякому, кого нужда гонит, то падет гнев мой на ваши головы.
– Да будет так! – возгласили все присутствующие.
Застучали ложки о края глиняных плошек. Дородный кашевар с объемным казаном и половником в руках обходил длинные, сбитые из крепких выскобленных досок столы и накладывал каждому курящееся паром аппетитное варево. Люди и мутанты, утоляя голод, неспешно беседовали, обсуждали дела и рассказывали друг другу разные истории:
– …да я вам говорю, что сам видел жука-медведя на краю восточных полей, – с пылом доказывал худой, остроухий мужичок, прозванный Эльфом.
– Ой, да ладно! Откуда там жуку-то взяться, а? Вокруг, дальше поля, «мертвая земля». Не-ет, жуки и на версту не подходят, потому как боятся сдохнуть, – скептически возражал полный, почти квадратный рыжебородый коротышка по кличке Балин-акя.
Коричневый как глина осм по имени Спан-водовоз, громко чавкая щупальцами, свисающими вокруг рта, обгладывал косточку, а сидящий напротив него кио по прозвищу Вулкан (своего имени он не помнил, а личный шестизначный номер на имя как-то не походил) чему-то улыбался, устремив взор голубых глаз куда-то в стену напротив. О чем он думал? Наверное, о чем-то приятном. Хотелось бы верить.
Грром знал лично многих из всей этой жующей и чавкающей толпы. Своего учителя по ремеслу Вулкана – почти с первого дня пребывания в крепости Макса. Кио когда-то попал в поле смерти, выжил, но в его голове что-то повредилось, свои его не приняли и чуть не убили. Вулкан пришел к Просвещенным Метал Макса и стал кузнецом.
Грром сызмальства любил наблюдать за тем, как могучий, непокорный металл сдается под гнетом огня и молота, превращаясь в мотыгу, косу, лемех или меч. Потому, когда поросшему коричневой шерсткой детенышу-мохначу исполнилось десять сезонов, Просвещенный брат, ведающий обучением и распределением отроков, отдал его в подмастерья кузнецу Вулкану.