Неведомая сила одновременно держала и давила, не смертельно, просто больно. Грром понял, что теперь его будут убивать, и решил не сдаваться до конца. Говорить, когда твое лицо со страшной силой вдавливают в железо, очень непросто, но Грром постарался:
– Дуболом, ты что, шамов на обед переел? А ну отпусти меня! Что зенки вылупил, переросток? Давай, отпускай, один на один биться будем.
Грром собрал в пересохшем рту вязкую слюну и плюнул в своего мучителя, попав на самый край белых одежд. Великан что-то каркнул – то ли ухмыльнулся, то ли зубами скрипнул, не понять. Потом неторопливо достал откуда-то из недр своей хламиды длинную изогнутую трубку, щелкнул пальцами, выпростав их из рукава, поджег возникшим огоньком свое курево. После сего затянулся и выдохнул в лицо Гррома синее облако вонючего дыма.
Нео закашлялся, а затем смачно чихнул, обильно запачкав содержимым своего плоского носа одеяния великана. Голову Гррома тут же сжало огненными обручами, перед глазами закрутились кровавые вихри, сдавило горло, а затем, где-то в самом центре мозга, ослепительно, разбрасывая жидкий, переливающийся огонь, взорвалось солнце.
«Ты очень смелое животное, – эхом отозвалось в разуме Гррома. – Я буду убивать тебя лично. Долго. Очень долго. Странно, что я не вижу твоих мыслей… Очень странно. – На мгновение повисло гулкое молчание. – Мысли других мне открыты. Они зовут тебя Грром? Давно не встречал таких. Я передумал… Ты будешь мне служить. Зови меня Хозяин».
Грром очень хотел сказать, куда идти этому переростку со своей службой, но не смог. Язык попросту отказался слушаться, прилип к нёбу, и все тут. Великан одним движением вытряхнул трубку, быстро развернулся и пошел прочь. Грром, более не удерживаемый невидимой силой, плюхнулся на загаженный пол.
Великан ушел, его свита осталась, вновь достав мечи. Пятерка двинулась к клеткам, за ними молча последовали несколько десятков вооруженных мутантов из толпы, стоявшей все это время на солнцепеке. Дойдя до загона, воины стали полукругом, нацелив свои фузеи на пленных. Из пятерки мечников выдвинулся один, в его руке что-то блеснуло. Грром почувствовал толчок, легкую боль и через мгновение понял, что не может пошевелить и пальцем.
Часть зарешеченной стены с громким лязгом сдвинулась в сторону, открывая проход. Гррома, застывшего, словно муха, попавшая смолу, замотанные в черное войны подхватили на руки и вынесли из клетки. Но тут случилось неожиданное: Крренг, нео со сломанной рукой, что спал все это время, растолкав плечами вооруженную охрану, опрометью бросился бежать в сторону леса. Решетка скрипя вернулась на прежнее место.